Читаем Юрий Тынянов полностью

Юрий Тынянов

Представление о связи литературного явления только с литературным явлением оказалось у Тынянова очень стойким. Оно вышло за пределы литературоведческих работ и попало в роман о Пушкине. Но здесь это представление Тынянова-ученого приобрело несколько иное качество. В романе Тынянов, конечно, не просто несколько преувеличивает роль книг в формировании Пушкина-поэта, а настаивает на этом отбором материала и выделением литературных мотивов как определяющих. Пушкин-поэт возникает у Тынянова из трех стихий: литературы, истории и любви, оттесняющих не довольно часто или довольно редко, а всегда и строго намеренно на второй общий - план то, что привычно называется "жизнью" и что представляется если не вовсе свободным от литературы, истории и любви, то с обязательной оговоркой о второстепенности их, потому что для многих людей литература, история и любовь не являются главными в жизни. О том, что для разных людей в разные эпохи жизнью являются разные воздействия окружающей среды, говорят не очень часто.

Но все дело как раз в том, что для человека, родившегося в семье, в которой над всем преобладали литературные увлечения, воспитывавшегося в закрытом учебном заведении, где над всем главенствовала литература, оказавшегося в Петербурге в кругу людей, для которых литература была профессией, главным делом и средоточием всех интересов, в такую эпоху русской истории, когда литература уже твердо обрела социально воздействующее значение, это и было жизнью.

Тынянов в романе о Пушкине показал не жизнь вообще, а ту реальную жизнь, которой жил его герой, именно ту жизнь, которая на этого человека воздействовала. Потому что жизни "вообще" не существует, а есть жизнь в форме окружающей человека действительности.

Литература - окружающая действительность - играла в жизни Пушкина главную роль, и это уже не выдумка романиста, а свойство времени, в котором живет со своими свойствами человек, ставший героем романиста.

Но все это - так писать о поэте или не совсем так писать о поэте - по своему значению не превосходит стихийно вспыхивающих на читательской конференции разногласий в связи с потребностью определить, кто же на самом деле является подлинно положительным героем.

Все это было лишь изящной словесностью в годы, когда стало ясно, что в данное время на повестке дня стоят более серьезные вопросы.

В связи с этим было бы исторически неправильно считать И. Новикова ответственным за все процессы, происходившие в художественной литературе этой эпохи.

Я серьезно озабочен тем, что у некоторых читателей могут быть хоть какие-нибудь иллюзии в отношении процессов, происходивших и художественной и научной литературе этих лет.

Это была середина 30-х годов, и многим уже становилось ясным, что пора, засучив рукавчики, браться наконец за настоящее дело.

Обстоятельства складываются так, что даже люди, которые вообще всегда предпочитали всякие заблуждения свету научной истины, вынуждены были наконец уразуметь, что к жизни следует относиться серьезно.

Вынужден был со всей серьезностью отнестись к жизни и Ю. Н. Тынянов.

Под непосредственным влиянием окружающей действительности он начал писать роман о Пушкине, который заметно улучшился в сравнении с романом о Кюхельбекере, а уж о романе о Грибоедове и говорить нечего.

Почему это произошло? Это произошло потому, что литература бросила наконец всякие прения, да размышления, да рассуждения и окончательно поняла свою высокую ответственность.

В связи с этим Тынянов в какой-то мере уже и по собственной уверенности, но чаще все-таки по уверениям других тоже начинает гораздо серьезней относиться к писателю и его роли и поэтому оставляет роман "Ганнибалы" и начинает роман "Пушкин".

Роман "Пушкин" сравнительно с другими романами и рассказами обладает ценными преимуществами, а в отдельных случаях даже чудесами.

Некоторые чудеса выглядят так: сначала все видят, что нос зеленый, а потом на глазах у публики он становится синим.

Превращения, подобные носу, претерпевает в творчестве Ю. Н. Тынянова Петр Яковлевич Чаадаев.

Вот как это происходит.

Представьте себе кофе, два человека пьют кофе.

В 1927 году в романе "Смерть Вазир-Мухтара" два человека пьют кофе: Петр Яковлевич Чаадаев и Александр Сергеевич Грибоедов.

Посмотрим, какой же кофе они пьют в скептическом романе.

А вот какой:

"...Из окна выглянула весьма милая женская голова. Чаадаев же был отшельник, анахорет, совершенно лишенный вкуса к этой области...

Вошел Иван Яковлевич (камердинер.- А. Б.), держа на подносе две чашки кофе. Грибоедов глотнул и с отвращением отставил свою чашку.

- Желудочный кофе, - пояснил Чаадаев, прихлебывая, - меня выучили варить его в Англии.

"Много чему тебя там выучили", - чуть не сказал вслух Грибоедов".