Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "

Гамлет.Ну, так видишь, каким вы меня считаете ничтожеством! Вы хотели бы показать, что умеете за меня взяться; хотели бы вырвать у меня самую душу моей тайны; хотели бы извлечь из меня все звуки, от самого низкого до самого высокого. А ют в этом маленьком инструменте много музыки, у него прелестный звук; и все же вы не заставите его звучать. Черт возьми! Или вы думаете, что на мне легче играть, чем на дудке? Назовите меня каким угодно инструментом; хоть вы и можете меня расстроить, но не можете играть на мне [211].

Леля.Ну, ют и все. Никто не аплодирует. Ну, что ж. Кончайте диспут, товарищ Орловский.

Падает к ногам ее записка.

Леля поднимает, читает.

«Что было написано в записке, которую вы порвали? Ответьте честно». — В этой записке был задан мне вопрос, вернусь ли я из-за границы. Отвечаю честно: вернусь.

/У Гончаровой/

Вечерам состоится вечеринка.

Катя Семенова принесла закупленное.

Катя(вынимает из корзины свертки).Рябчиков купила.

Леля(заглядывает). А ну…

Катя.Восемь рябчиков готовых. Хватит?

Леля.Хватит, не беспокойся.

Катя.Пополам будем резать.

Леля(достает консервную жестянку).Шпроты! Молодец. Где достала шпрот?

Катя.Три коробки шпрот. Потом фаршированный перец. Подожди… Баклажанная икра. Ой, кажется, не положили. Нет, есть… Потом: сыр. Замечательный швейцарский сыр.

Леля.Колбасу жарить будем.

Катя.Страшно соленая делается, если жарить.

Леля.А по-моему, жарить.

Катя.После… подожди. Яблоки вот тебе. Бери банку ту, вино вливай.

Леля.Отвратительны наши советские пирушки. Фаршированный перец. Коричневые жижи на тарелках [212]. И обязательно крюшон.

Катя.Режь яблоки.

Леля.В последний раз пью ваш мутный крюшон.

Катя.Конечно, свинство. Ты уезжаешь за границу. Нужно было банкет. Пусть бы дирекция на свой счет банкет устроила. Нож для консервов есть?

Леля.Поищи. В ящике. Нет, нет. В том. Ужасное у меня хозяйство. Если я расскажу за границей, как я жила, — не поверят.

Катя.Кто не поверит?

Леля.Никто не поверит. Репортеры. А может быть, ко мне репортеры придут в Берлине.

Катя.Никто к тебе не придет.

Леля.Приедет из Москвы известная советская артистка. Конечно, придут. Я расскажу им. Хорошо бы фотографию показать — эту комнату. Не поверят. Я пять лет живу в этой дыре. Здесь моя молодость прошла. В грязном кармане дома живет артистка, играющая Гамлета новому человечеству.

Катя.Никто тебе не мешает жить по-человечески. Это у тебя в натуре.

Леля.У меня ничего нет. Книг нет. Мебели. Платьев [213]. Если мне покидать дом — я уйду, как стою. Ничего с собой не взяла бы. Как нищая. Ничего нет дорогого. Что ты сказала? Это у меня в натуре?

Катя.Конечно.

Леля.Что? Бездомность?

Катя.Ну — бездомность.

Леля.Ты тоже бездомная.

Катя.Не понимаю.

Леля.Мы все бездомные. У нас нет родины.

Катя.Какой родины? У кого нет родины?

Леля.У всех. Нет родины, есть новый мир. Я не знаю, как жить по-человечески в новом мире. Как устраивались люди на родине — это известно. Вещи, слова, понятия. (Пауза.)Жасмин.

Катя.Что?

Леля.На родине цвел жасмин.

Катя.Так и теперь цветет жасмин. Я не понимаю: где это — на родине? Ты ведь в России родилась.

Леля.Прежде цвел жасмин… Да, конечно, ты права. И теперь цветет жасмин. Но нет, скажем, субботы [214]. Так? А это связано: значение жасмина со значением порядка, в котором он существует. Потому что люди запомнили: когда в субботу едешь на дачу, вдоль дороги цветет жасмин. Теперь ощущение запаха и цвета жасмина становится неполноценным, жасмин становится понятием блуждающим, потому что разрушился ряд привычных ассоциаций. Многие понятия блуждают, скользят по глазам и слуху и не попадают в сознание. Например: невеста, жених, гость, дружба, награда, девственность. Вспомни, как эти слова звучали для нас в детстве. Вот скажи: награда.

Катя.Награда.

Леля.Как ты представляешь себе награду теперь? Что это — увеличение жалованья?

Катя.А прежде?