Читаем Юрий Гагарин полностью

Сейчас Чкалов как бы приветствовал и благословлял в высокий, радостный и опасный путь юношу, который, подхватив свой легонький чемоданчик, уверенно пошел ко входу в училище. Но прежде чем ступить на порог иной, запрещающей штатские вольности жизни, Юра постоял на высоком берегу реки и, вдохнув полной грудью, с восхищением всматривался в неоглядные дали на том берегу.

27 октября приказом начальника училища Юрий Гагарин был зачислен курсантом. Новички робко проходили по вестибюлю главного корпуса, подолгу останавливались перед стендами, с которых в обрамлении гвардейских оранжево-черных лент смотрели летчики, окончившие в разное время это училище: Михаил Громов, Андрей Юмашев, Иван Полбин, Степан Супрун, Леонид Беда, Григорий Бахчиванджи…

Юрий уже знал, что Бахчиванджи был первым летчиком, испытавшим реактивный самолет, сделавшим новый отважный шаг… А Громов? Как тесен мир! Как непрерывна родословная авиации! Громов обучал курсанта Чкалова технике воздушного боя. И так отзывался о молодом своем военлете: «Он не знал никаких колебаний: сказано — сделано. Он шел, как говорится, напролом. Быстрота действий у этого человека равнялась быстроте соображения. В ту минуту, когда истребители внезапно вступали в схватку, рискуя, несмотря на тысячу предосторожностей, столкнуться в воздухе (а летали тогда без парашютов), в эту минуту иные все же побаивались. Чкалов просто не умел бояться».

А Полбин? Тот всю свою жизнь вспоминал о единственной встрече с Чкаловым на митинге после героического перелета АНТ-25: «Какой прекрасный летчик! Какой человек!», хотя поговорить удалось всего-то минуты. «Ну а волгари среди вас есть?» С этого вопроса, собственно, и началось знакомство. «Я с Волги…» — назвался Иван Полбин. Чкалов обрадовался земляку, подбодрил: «Если с Волги, быть вам настоящим летчиком!»

К концу 1941 года на боевом счету Полбина было 3500 уничтоженных фашистских солдат и офицеров, 160 танков, 370 машин, 3 дивизиона артиллерии, 18 вражеских самолетов. «Лучше всех бомбил генерал, дважды Герой Советского Союза Иван Полбин. Летчик подлинной чкаловской хватки, он во всей нашей бомбардировочной авиации считался непревзойденным мастером пикирующих ударов», — писал о нем трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин.

А Степан Супрун? В ноябре 1937 года его одновременно с Чкаловым выдвинули в депутаты Верховного Совета СССР. Был таким же отважным, отчаянным и… озорным. Однажды, не имея возможности заехать к матери и отцу, которые жили уже одинокими, изменил маршрут полета, сделал два круга над родительским домом. «Ой, гроза гремит!» — испугалась мать. Вечером принесли телеграмму: «Побывал у вас в гостях, пролетел над домом тчк целую тчк Степан тчк».

В реляции на награждение Степана Супруна говорится: «Во главе группы скоростных истребителей МиГ-3 громил фашистских извергов и показал себя бесстрашным командиром; возглавляя группу, Супрун сразу отбил охоту стервятников ходить на низкой высоте…» 22 июля 1941 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно. Это была вторая Золотая Звезда. Первой он удостоился за мужество и отвагу в боях с японскими самураями 20 мая 1940 года. Степан Супрун погиб в июле 41-го в неравном бою с семью фашистскими самолетами. Жители белорусской деревеньки Монастыри видели, как за околицей падал «ястребок» с красными звездами на крыльях. Они не успели к горящему самолету. Когда подбежали, увидели обгоревшего летчика, который неподвижно сидел в открытой кабине, все еще сжимал рычаг. На обугленной гимнастерке мерцала Золотая опаленная Звезда…

«Здесь учат не только на военных летчиков, — размышлял Юрий, проникаясь гордостью, что принят в такое училище, — здесь учат еще и на героев. Но, как говорится, «были люди в наше время, не то что нынешнее племя, богатыри не вы…».

Но, черт возьми, вот она, вот жизнь, о которой не ведал, не мечтал, но которая оказалась по нему, как будто готовился к ней все предыдущие годы.

Строем, еще не ладящим под команду шагом — в баню. Душ то горячий, то обжигающе-ледяной — кто дольше вытерпит, а тут кто-то опять почти кипятком из шайки на голову, на плечи, грудь, — тело каленеет, и жарко и зябко. И вот, наконец, самое желанное — одевание в летную форму. Гимнастерка еще топорщится, брюки вроде бы длинноваты, широковаты, и сапоги — раструбами, тяжелы на ноге. А на гладко-ворсистую голову — пилотку со звездочкой, чуть-чуть набекрень. И другой вид, и не отвести глаз от самого себя, от голубых с золотистой каемочкой крылышек, выросших над плечами — курсантских погон. И уже ты чем-то похож на тех, кого видел в оранжево-черных гвардейских лентах в вестибюле училища.

У выхода из бани строй уже не прежний, не гражданский, — настоящий военный.

— Равняйсь! Смирно! Шагом марш!

Дробанули по мостовой сотней сапог, еще не научились единым шаговым залпом. И старшина, придирчиво оглядывая со стороны, приказывает запевать песню.

Строй поначалу молчит, но вот уже перешептываются: кто и какую?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии