Юная Спасительница (СИ)

Девочка, одетая в дутые штаны и кожаную куртку поверх них, на глазах превращается в пятно. Неудивительно: пелена слез не дает разглядеть ее получше. За последние два дня она очень изменилась. Взгляд стал отчужденнее да и сама она выглядит взрослее.

Мои зубы обнажаются в гримасе отчаяния — в этом мире не так уж много людей, с которыми я не боюсь показаться слабой. Я позволяю себе снять маску черствости, спрятать оружие и всем видом показать, что не готова возвращаться в Хиллтоп. Клэр не киснет, в отличие от меня и слегка отрешенно выдает:

— Дождь собирается.

— Ты следила за мной? —заведомо знаю ответ, но все равно вопрошаю в наигранном недоумении.

Над макушкой затягиваются тучи, на которые мне плевать. Правду говоря, я не ожидала, что Клэр рванет за мной. Возможно, мне было бы легче от этого. Не хочу, чтобы на нас снова напали и мне пришлось думать не за себя одну, а за нас обеих.

— Ты втайне ото всех покинула Хиллтоп, вернулась в Александрию, чтобы возложить цветы Карлу. Ты избегаешь меня, Дэрила. Хотела убедиться, что все обойдется только этим. Ну знаешь, без выстрелов…

Киваю, стараясь выглядеть спокойной, хотя в груди сердце беспрестанно танцует сальсу.

— Ну? — Клэр ожидающе смотрит на меня, отчего я морщусь.

— Что «ну»?

— Ты вроде должна вспомнить вслух радостные моменты и… — Говор ее достаточно робкий и неуверенный, но то, как она формулирует предложение, выводит меня из себя.

— Клэр, мне не до шуток! Карл мертв! — показываю на могилу и возвышающийся над ней деревянный крест.

Клэр принимается многократно извиняться и повторять, что она не подразумевала никакого негатива. Я знаю это; просто сейчас я очень раздражительна.

— Он был той надеждой. Не для всех, конечно — только для меня, но мне этого хватало. Хватало, чтобы привязаться, — мямлю в ответ. — Он был, как Мэтт: светлый, добрый, наивный.

Эмоции захлестывают, я захлебываюсь слезами и начинаю пищать. Клэр подходит ближе. Ее руки окольцовывают мою талию, голова ложится мне на живот — я вновь вспоминаю о нашей разнице в росте; о том, насколько она мелкая и хрупкая. Без раздумий обхватываю ее плечи, прижимаю к себе и пускаюсь навзрыд.

— Если бы я только нашла в себе силы, чтобы…

— Чтобы что?

— Чтобы признаться ему в чувствах.

========== Глава 36. Семья ==========

Мы с Клэр пускается во все тяжкие, когда решаем пойти к Святилищу. Это была ее идея, чтобы утешить меня. Мол, мы можем сделать полезное для войны дело и разведать сложившуюся у Спасителей ситуацию. Я заранее дала понять Клэр, что соваться ей особо не позволю. Все обязательства лежат на моих плечах. Хотя успев узнать ее дикий нрав, я более чем уверена, что мои предупреждения пустопорожние.

Мы ступаем на склон, поросший орешником. Тропинка, ведущая к середине поляны, перекрыта иссохшими ветками и пробивающимися ростками чертополоха. Остальная часть, как и прежде, заросшая длинной травой, в которой не увидишь даже пистолета у своих ног.

Местность бередит душу. Я опускаю немного голову, высматривая невдалеке свидетельства своего раннего пребывания здесь. Мне почти сразу бросаются в глаза два трупа, лежащие близ друг друга. На искалеченных шеях и буквально сантиметром ниже диафрагмы, между грудной клеткой и брюхом, у мужчин виднеются следы зубов.

Приподняв руку одного из них, вижу, что на задней и боковой частях предплечья оторван кусок плоти. Ходячие приложились — догадываюсь я и напрягаю мозг, чтобы уразуметь, почему мертвецы были настолько избирательны: предплечье надкусили, а остальное оставили.

Подхожу к спуску с холма, чтобы обнаружить тех самых падальщиков. Правда, все четверо убиты выстрелами в голову. Помимо этого пули всажены в плечи, грудную клетку, конечности — тот, кто стрелял, не очень зоркий стрелок.

Не забывая про бездельничающую где-то позади Клэр, оборачиваюсь на нее. Совершенно не заинтересованная в моих действиях Клэр концентрируется на том, что у нее под ногами. Внезапно она наклоняется к земле, что-то поднимает. Я сперва не заморачиваюсь над этим: ну увидела какой камушек, красиво переливающийся на солнце. Многие взрослые не могут пройти мимо всяких блестяшек, что уже говорить о детях.

Клэр выдает саркастический смешок, а я — удивление.

— Вы только посмотрите, что до сих пор лежит в траве, — возвышает над головой свою руку с чем-то маленьким и тонким, но достаточно длинным. Я словно оказываюсь в замерзшей проруби: по коже пробегает табун мурашек. Мой палец. — Все еще нужен?

Честно говоря, видеть оторванную от себя плоть не очень приятно. Стремительно отвожу взгляд, глубоко вздыхаю и щипаю себя за переносицу. На секунду я вспоминаю о своем все еще юном возрасте — наверное, стоит быть попроще. Стерев из памяти увиденное, выдавливаю подобие улыбки.

— Оставь себе на память. — Лицо Клэр мрачнеет, она задумывается над моим предложением, но все же отвергает его. Выбрасывает палец обратно в траву и, по-видимому, в ожидании хоть какой-то реакции смотрит на меня. Театрально шмыгаю носом. — Знаешь, я буду скучать по этому малому. Он был моим любимым пальцем.