ЮлиАнна

Юля спешила поделиться с Лёшей своими умозаключениями. Но друг все не появлялся. Она просидела на их общей лавочке почти час; наконец, к ней подошёл мальчонка лет восьми с чумазым лицом, легонькой одежонке, совсем не по сезону, и в огромных резиновых сапогах. Юля все смотрела на эти сапоги и, представив, где мальчишка лазил в них, раз они такие грязнючие, скривила лицо от омерзения.

– А ты Лешку ждёшь? – спросил мальчик, расковыривая грязным пальцем прыщик прямо у себя под носом.

– Ну, жду, – нехотя кивнула Юля. – Тебе-то что?!

– А он в запой ушёл! – громко и уверенно отчеканил мальчик.

Юля недоверчиво и почему-то стыдливо взглянула на него. Ей не хотелось, чтобы этот маленький беспризорник думал, что она дружит с каким-то алкашом. Да и вряд ли восьмилетний знал, о чем говорил, но, не заметив на его лице ни намека на шутку, она поняла, что малец был честен.

– Ясно. – Тихо произнесла она. – И надолго? Не знаешь, когда вернётся? – С надеждой спросила Юля.

– Может, на неделю! – пожал плечами малец.

Она тяжело вздохнула, нехотя встала со скамейки, отряхнула джинсы и пошла домой, напоследок небрежно бросив мальчонке:

– Спасибо!

… Юля вставила ключ в замочную скважину, но дверь была открыта. Тревога захватила сердце: бабушка дома. Только бы в хорошем настроении со смены пришла. Уже пару недель, как ее график изменился, и она работала по двенадцать часов, а не целые сутки, как прежде. Юле это не особо нравилось.

Она вошла, бесшумно ступая, сняла куртку и сразу направилась к себе в комнату.

– О, припёрлась!

Юля застыла на месте: опять концерт.

– Ты где шлялась? – Анастасия Николаевна появилась внезапно и заслонила собой коридор.

– Гуляла. Каникулы же, – тихо ответила Юля. Она боком протиснулась мимо бабушки и юркнула к себе.

Закрыла за собой дверь и села на кровать. Бабуля не преследовала ее. Удивительно! Но через пару минут она услышала, как ведьма жалуется деду на своих непутёвых внучку и дочь.

Юля с облегчением выдохнула: ничего нового.

Она взглянула на стол.

Жутковато представлять, что на нём нашли тело мёртвой мамы, а она, живая лежала сверху и плакала. Как сильно это ужасное событие въелось в ее сознание, раз в настоящей жизни она вновь и вновь пытается его воспроизвести. В точности, как Лёша со своими женами. Зачем она это делает? Зачем пытается воспроизвести прошлое в настоящем? Чтобы что?

Маму все равно не вернуть. А, может, ей хочется просто бесконечно плакать и горевать по этому поводу? Но это неправильно! Что же сделать с той месячной малышкой, чтобы она перестала плакать?

– Пожалеть! – громко вслух произнесла Юля.

Лёша был прав, как бы она ни противилась его словам.

Но как это возможно, она ведь выросла?Саму себя пожалеть? Легко сказать «пожалей себя сама». Но как?

Она подошла к столу, забралась на него, уселась лицом к окну. В голове проскочила мысль: что за ерунду она затеяла?! Нужно отключить на время мозги и погрузиться в ощущения. Юля закрыла глаза, скрестила руки, положила себе на плечи и опустила голову, легонько поглаживая себя по плечам и медленно покачиваясь вперёд-назад. Вдруг она ощутила стеснение в горле, ей даже стало тяжело дышать. Что-то пыталось вырваться из него, но мешал страх. Она хотела рыдать, но было страшно. Вдруг рядом окажется бабуля и ударит, чтоб не ревела. Юля ощущала, что в ней так много этого невыплаканного, начиная от смерти мамы по сей день, и оно представлялось ей гигантской плотиной, которую вот-вот прорвёт.

Она продолжала поглаживать себя по плечам. Вспомнив как Лёша, бывало, сюсюкал с ней, называл ушастиком и даже гладил по спине, когда она жаловалась ему, слёзы полились, в горле перестало теснить.

Юля тихонько заскулила. Потом и вовсе расплакалась, словно очутилась тем месячным младенцем! Она сидела на столе, сжавшись комочком и плакала, плакала, плакала…

Только так, спрятавшись от всех, со стиснутыми кулачками, замерев – та ю малышка ещё не знала, что впереди годы с жестокой бабулей, поэтому бесстрашно рыдала на мамином мёртвом теле. Юля в своем воображении подошла к младенцу и забрала, прижимая к теплой груди. А в настоящем сильнее обхватила себя руками и все качалась и качалась, пока малышка не успокоилась…

Прошел, наверное, час, когда Юля открыла глаза.

– Ты чего здесь расселась?! – Анастасия Николаевна, по обыкновению, без спроса и стука вломилась в комнату внучки. – Что за срач развела!

Юля почувствовала, как тело немеет – привычная, заученная с детства реакция на вторжение бабушки в ее личное пространство. Раньше у нее даже мозг, казалось, отключался, но теперь она думала ясно. Что с ней происходит? Юля решилась не глядеть, привычно, в пол, а рассмотреть бабулю.