Юго-запад

Населенный пункт Биа лежал на шоссейной дороге примерно посередине между Будапештом и городом Бичке. Эта дорога была одной из двух остававшихся у противника дорог, по которым еще можно было подбрасывать в Будапешт подкрепления, продовольствие, боеприпасы. Кроме того, она обеспечивала врагу известную свободу маневра подвижными частями. Взять Биа — значит отрубить еще одну артерию, питавшую будапештскую группировку немцев, обеспечить фланг бригады Мазникова, которая своими передовыми отрядами уже вышла в район Будаерш и к железнодорожной станции Терекбалинт, что в восьми километрах от юго-западной окраины венгерской столицы.

Противник хорошо укрепил Биа. С юга, то есть как раз с той стороны, откуда подошел к Биа полк Гоциридзе, городок был опоясан неглубокой, но очень крутобережной, как противотанковый ров, речушкой. С юго-запада тянулось болото. Оставался только юго-восток. Но там были минные поля и сильные противотанковые средства.

— Сделаем так,— сказал командир бригады.— Демонстративная атака небольшой группой на правом фланге, чтобы отвлечь силы и внимание противника. А по краю болотца, оно основательно замерзло, сам видел,—Мазников обвел карандашом голубоватое пятнышко, изрезанное синими штрихами,— пустим две роты в тыл, охватом слева.

— Я думал об этом,— начал было Гоциридзе.— Но...

— Что «но»?

— Все-таки болото. Мы можем потерять машины. А у нас их и так не очень-то густо.

— Болото замерзло,— холодно заметил командир бригады.— Я там был. И я никого не посылаю по болоту. По краю. Охватом слева.

— И еще одно...— после минутного молчания сказал Гоциридзе.— Разрешите?

— Слушаю.

— Для тех, кто должен пойти в демонстративную атаку, будет очень мало шансов... Очень мало шансов не только на успех..,

— Но и на возвращение? — исподлобья взглянул на него Мазников.

— Да, и на возвращение.

— Согласен. Но другого решения я здесь не вижу.

Рота Виктора Мазникова встретила эту ночь возле заброшенных каменоломен, примерно в полукилометре от подвала, и котором размещался командный пункт Гоциридзе.

Экипаж сидел в машине, ожидая, пока Петя Гальченко настроится на Москву. В эфире слышался тонкий пронзительный свист, треск, надоедливое попискивание морзянки. И вдруг среди всего этого шума, еле уловимые ухом, раздались далекие-далекие позывные Москвы.

— Приказ будет,— пробасил со своего места Свиридов.— Ты, Петро, как в воду глядел.

Позывные кончились, и после паузы послышался знакомый торжественный голос:

— Говорит Москва! Приказ Верховного Главнокомандующего...

Опять, засвистело, заверещало, раздался сильный, звенящий треск. Гальченко быстро переключил какую-то ручку. Треск затих, и снова заговорил Левитан:

— Войска Третьего Украинского фронта, прорвав сильно укрепленную оборону противника юго-западнее Будапешта, за три дня наступления продвинулись вперед до сорока километров, овладели городами Секешфехервар и Бичке — крупными узлами коммуникаций и важными опорными пунктами обороны противника, отрезав тем самым основные пути отхода на запад будапештской группировки немецко-фашистских войск...

В борт машины постучали. Мазников откинул тяжелую крышку люка, высунулся из башни.

— Кто там еще?

Внизу стоял солдат в полушубке и танковом шлеме, связной из штаба полка.

— К полковнику, товарищ гвардии капитан! Срочно приказано.

— Ладно,— ответил Виктор.— Сейчас иду, только приказ дослушаю.

Он не думал встретить в штабе отца и теперь, увидев его рядом с Гоциридзе, и удивился и растерялся. Поздоровались молча, так, словно расстались только вчера. И когда командир бригады, невесело поглядев на сына, отвел глаза, Виктор понял, что вызвали его сюда совсем не для свидания с отцом.

— Ставьте задачу, Шалва Михайлович,— сказал полковник Мазников, отходя от стола, освещенного оранжевым светом лампы из стреляной гильзы.

Гоциридзе взглянул на Виктора.

— Карта есть?

— Есть,— ответил тот, расстегивая тугие кнопки нового планшета.

— Приказано до рассвета овладеть Биа. Твоя рота атакует в лоб. Отвлекающий маневр. Смотри сюда.— Командир полка острием карандаша перечеркнул на карте голубую нитку окружавшей Биа речушки.— Тут неглубоко, берег подходящий. Но...— Гоциридзе помедлил,— по здесь очень много противотанковых средств противника. Работать нужно умело. И осторожно.

— Ясно!

— Сейчас двадцать один сорок шесть...

Виктор понял, о чем хочет спросить командир полка.

— Рота будет готова в двадцать два тридцать. В двадцать три ноль-ноль выхожу к водному рубежу.

— Отлично! Атакуешь после артналета. С артдивом все будет согласовано. Связь держать только со мной. Позывные прежние: твой — «Орел», мой — «Ракета». Получишь сигнал «двадцать два» — немедленно отходи. Все ясно?

— Все! Разрешите выполнять?

— Выполняйте!

Виктор повернулся к отцу. Командир бригады глядел на него устало и как будто виновато.

— Я приказал послать твою роту, Витёк...

Он словно оправдывался, и это не понравилось Виктору. Чтобы замять ненужный и неприятный разговор и подбодрить отца, Виктор улыбнулся.

— Все как положено! Будет порядок!..

Когда Виктор ушел, Гоциридзе, не поднимая головы, тихо сказал: