Первым делом я знакомлюсь с ванной. Она персональная – на втором этаже кроме меня никто не живет.
– Nononono, – успокоила меня Руби, когда я вчера спросила про Фабио и постучала по двери соседней со своей комнаты, – solo tu solo21.
Я сначала обрадовалась, но вида не показала. А потом поняла, что в этом «одна» все обо мне и как-то моментально поникла, но видом показала, что все же довольна отсутствием соседей.
– Ио нон боюсь, – ответила я Руби.
Первое вранье в этом доме. Я не собиралась делаться для здешних открытой книгой, хватит и того, что они будут слышать мой храп и чавканье.
Со вчерашнего дня в ванной ничего не изменилось: по прежнему два унитаза, раковина, душевая кабина, окно. Достаю до него кончиками пальцев, если встаю на носочки. Дверь закрывается тихо – плюс в копилку Джанни, хороший хозяин своего дома. В зеркало утром я не смотрюсь – хочу как быть француженки – вставить цветок в волосы и сразу красивая. Практикуюсь видеть свою красоту безо всяких зеркал.
Впаянный в стену унитаз подмигивает явно холодной седушкой, второй рядом – торчащим из седушки краном. Боюсь я этих ребят не меньше, чем вчера. Пристраиваюсь к дальнему так, чтобы не касаться его. Учусь дружить с унитазом в чужом доме. Фух, меня не засосало. Теперь осталось не смыться. Тут я обнаруживаю, что ни кнопки, ни рычажка слива нет. Повезло, что раковина с краном тут же. Пускаю воду и делаю из ладошек ковшик. За пять походов туда-сюда проблема смыва решена.
Руби встречает меня внизу.
– Ciao, – говорит она и ведет меня на кухню.
На Руби платье в цветочек, сзади она выглядит совсем миниатюрной со своей короткой стрижкой и тонкими ногами. Кухней оказывается каморка без окон в дальнем углу гостиной. В ней – ряд ящиков и раковина слева, столешница плюс холодильник справа. Руби открывает все ящики по очереди и смотрит, смотрю ли я на их содержимое. Я, конечно, смотрю, но ничего не запоминаю. Чашки, тарелки, пакеты – пестро и много. Она достает коробку с нарисованными на ней разноцветными шариками.
– Vа-vа, – говорит она и трясет ее.
– Мыгы, – киваю я.
В холодильнике – коробки с молоком и яркие упаковки. Решаю сразу продемонстрировать свои предпочтения.
– Млеко, – говорю я и показываю на коробку с зеленой травой.
– Si, mа… – она достает коробку и читает с нее, – latte vegetale. Non dagli animali. Rimpiangere22.
Просто не верится, она жалеет животных. Эдик, ты бы здесь прижился и был в почете.
На столешнице – микроволновка. Руби становится живой инструкцией и показывает, что за чем: медленно и два раза. Можно прикинуться непонятливой и просмотреть рубину пантомиму еще раз. Но я решаю иначе: прерываю ее на середине и сама показываю ей, что за чем.
– Bravva! – вскидывает руки она.
А то, я же столько времени ей экономлю на готовке. Сама себе довольна – уж микроволновку включить сумею. Руби выходит из кухни. Да здравствует самостоятельность! Или это аванс за мое примерное поведение? Осматриваюсь. На кухне нет чайника и плиты. Не то, чтобы я собиралась что-то варить, но чай я все-таки с собой привезла. В углу стоит бутля с водой. Она огромная, мне хватило бы до зимы. Завтра налью себе про запас в бутылку, которая осталась у меня с дороги. Некоторым неприятностям нельзя давать шанса повториться. Про воду я теперь помню всегда.
А пока – наливаю себе полную кружку и прямо в рот сыплю «ва-ва», запиваю. Они со вкусом злаковых подушечек, которые мы с Лёлей поедаем, наверное, килограммами. Еще два подхода – и я сыта. Можно начинать этот день.
– Аndiamo in piscina!23 – Руби зовет меня уже с улицы.
Выхожу на терассу. Она машет «пока-пока», но я-то знаю, что значит это абсолютно обратное – «иди сюда». Не знаю, какая итальянская муха меня укусила, но я машу ей в ответ, словно не понимаю этого жеста. Но она не уходит, а тычет пальцем на свою плетеную сумку. Помня про свое protestare кричу ей:
– Да-да, пока! Счастливого пути! – хотя могу запросто сказать это по-итальянски, но решаю сыграть с Руби в непонималки.
Она не сдается и поднимается по лестнице. Еле сдерживаю смех, когда она берет меня за руку и тащит вниз. А я тащусь от ее упорства и веры в то, что сила на мне сработает. Руби ниже меня на две головы, но мое упрямство добавляет ей богатырской силушки и молодит лет на двадцать.
– Ее, piscina24, – она показывает пальцем на перекресток.
– Ааа, – тяну я, – рюзкак, купальнико, – и убегаю наверх собираться в пишину.
Бассейн – первая галочка в моем списке этим итальянским летом. А с морем еще успею разобраться.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное