Исцеляющая

Шесть лет она перебиралась из города в город, работая учительницей. Кое-как терпела учебный год, а когда он заканчивался – уезжала прежде, чем ей начинали сниться лица ее учеников. Пока наконец судьба не занесла Кармен в школу (если это можно было назвать школой) городка под названием Стоун-Темпл, где жил шериф Мейкон с дочерью Эйвой. Там совсем скоро ее рана начала затягиваться, и Кармен смогла вновь улыбаться и радоваться жизни.

Теперь она опять была беременна, тело болело не переставая, и хотя доктор твердил, что все будет отлично, Кармен в глубине души знала: это не так. Она в любую минуту могла потерять ребенка, как уже случилось однажды.

Осень наступила внезапно, застав людей врасплох. В четверг Стоун-Темпл проснулся и обнаружил, что деревья пылают золотом и багрянцем. Ночью ударили заморозки. По мнению Эйвы, это было прекрасно. Лето она никогда особенно не любила. Осени и зиме, в отличие от иных времен года, свойственно было некое спокойствие. Когда температура воздуха падала, листья дружно желтели, а перелетные птицы становились на крыло, радостная Эйва вприпрыжку бежала в школу.

А еще осенью проходила ярмарка. Эйве было всего шесть лет, она еще ни разу не бывала на осенней ярмарке, хотя из разговоров знала, что это – нечто совершенно волшебное и потрясающее. Когда отец объявил, что в выходные они поедут на ярмарку, Эйва от волнения едва смогла заснуть. Она полночи ворочалась в кроватке, а когда закрывала глаза, то видела огни чертова колеса и слышала крики людей в диковинных шляпах: «Подходите! Испытайте свою удачу! Выиграйте приз!» Ей мерещились чудесные звери: лев со змеей вместо хвоста; одетая в костюмчик обезьянка, сидящая за столом и пьющая чай… Эйва чувствовала запахи сахарной ваты и шоколада. Словно сказка обрела плоть и вкус, остающийся на языке.

И вот наступила пятница, долгожданная ярмарка открылась. Эйва не могла ни секунды усидеть на месте. Вернувшись из школы, она носилась по дому, выполняя даже то, о чем ее никто не просил. Она не смела спросить, когда они выйдут из дома, поскольку не хотела раздражать родителей. Вместо этого она вытирала пыль, подметала, застилала кровать и складывала разбросанные игрушки, стараясь ни о чем не думать, пока наконец Мейкон весело не сказал:

– Ну что? Поехали? Нельзя же заставлять тебя ждать целую вечность, верно?

Всю дорогу Эйва возбужденно болтала. Расспрашивала мать о ярмарках, на которых та побывала в детстве. Хизер рассказала о бородатых женщинах, мужчинах с кожей крокодила и гуттаперчатых гимнастах, которые могли уместиться в чемодан.

– Иногда наш мир действительно становится похожим на сказку, – закончила мать.

Но в ее голосе звучала пустота. Временами на Хизер нападала эта странная меланхолия, которую Эйва замечала в переливах ее смеха и в самых уголках губ.

– С тобой все в порядке, мамочка? – спросила она.

– Ну конечно.