Исцели меня

– Это Вега, самая яркая звезда из созвездия Лиры, вот как бы арфа, ну четырехугольник, – Настя водит пальцем, как по большому экрану, рисуя непонятные мне символы, я чувствовал себя полным профаном, – но сейчас ее плохо видно, только если в телескоп или хотя бы бинокль. Очень жаль, что мы не увидели Венеру, она сразу показывается на западе, после захода Солнца. Венера – богиня любви, – улыбнулась она, оборачиваясь ко мне, неожиданно поцеловала в щеку. Мне начинает нравиться эта экскурсия по космическим гигантам.

– Что еще ты знаешь?

– Смотри влево от Веги, яркая звезда, чуть поменьше – это Денеб, главная звезда в созвездии Лебедя. Денеб – это голова, три звезды вниз, – тело лебедя, и шесть звезд поперек образуют крылья, получается как бы крест, – она ловко рисует очертание лебедя. – Но это не главное, от Денеба вниз такая же яркая звезда – Альтаир, главная звезда в созвездии Орла. Эти три ярких звезды образуют летний треугольник.

Она из трех пульсирующих, казалось, живых звезд нарисовала треугольник. Все гениально просто, удивился я.

– Зимой мы могли бы рассмотреть красивейшее созвездие Ориона, чуть ниже от него ярчайшая и самая большая звезда Сириус в созвездии Большого Пса, а над Орионом еще одна большая звезда – Альдебаран. Они составляют самую яркую и самую красивую семью на всем небе.

– Ты прочитала мне целый курс астрономии, – ухмыльнулся я, опуская ее руку и крепко обнимая.

– Нужно быть настоящим художником или поэтом, чтобы рассмотреть в этих светящихся разноцветных точках образы, картины, сложить из них легенды и заставить целые эпохи в них верить, – загадочно говорила она.

Мы стояли посреди огромной асфальтированной площади, подняв голову вверх, смотрели на отдаленную жизнь.

– Настенька, я обещаю, что мы в скором времени посвятим целую ночь твоим сказочным друзьям. Я принесу телескоп, и ты подробно объяснишь, какая звезда главнее какой и чьи звездные семьи где находятся, но сейчас ты замерзла и уже поздно.

Она недовольно надула губы и игриво сморщила нос.

– Тебе не интересно?

– Очень, очень интересно, особенно из твоих уст, – я легонько поцеловал ее в шею, обнимая за талию, мы пошли в машину. – Ты не перестаешь меня удивлять, – произнес я, невольно глядя на звездный горизонт.

По дороге домой Настя притихла. Сквозь свет проезжающих фонарей я увидел, как она уютно свернулась на сидении и уснула, подложив ладошки под голову.

Мне нравится, когда она спит рядом со мной, тогда я уверен, что ей ничего не угрожает, она расслабленная и непринужденная, не думает о своем даре и уж тем более не боится меня, именно во сне она полностью моя… Моя Настя.

Она

Мне тепло и комфортно, но ноги сковало тяжестью, я не могу вытянуться в полный рост, и это смущает меня. Сквозь сон я пытаюсь найти удобную позу и подавить вибрацию в руке. Я сжимаю крепче ладонь, чтобы устранить жужжание, и отдаленные мысли, блуждающие в сонном тумане, говорят мне, что это звонит телефон.

Открываю глаза, вдыхаю запах кожи, перемешанный с древесным ароматом Максова одеколона, ощущаю спокойствие. Максим спит, положив голову на ладонь, которая локтем уперлась в стекло двери. Вторая рука расслабленно лежит на колене, сразу под рулем. Искусственный желтый свет уличного фонаря падает прямо в машину, придавая романтику нашему положению. Максим кажется спокойным, я ловлю его очертания, понимая, что он для меня родной и близкий, возможно, даже ближе родителей, хотя я раньше считала, что это невозможно. При этой мысли я улыбнулась, а Макс сквозь сон невольно конфузился, словно отгоняя дурной кошмар.

Телефон по-прежнему жужжит, а я не хочу отвечать, потому что он нарушит нашу хрупкую идеальную гармонию и заставит вернуться в жестокую реальность.

«Ах, блин. Эгоистично заставлять родителей волноваться», – подумала я про себя и отвечаю на звонок:

– Мама, алло…

– Настя-я-я! – кричит она, не дав мне слово вставить. – Слава Богу, ты где? – в голосе большая тревога.

– Мам, что за паника, что случилось? – шепотом спрашиваю я, чтобы не разбудить Максима.

– Время три ночи, а тебя до сих пор нет! – продолжает кричать она. – Я с ума просто схожу!..

– Шшш, мы внизу в машине у подъезда, скоро будем, – спокойным голосом произношу я и отключаюсь.

Как я ни старалась, Максим все же проснулся. Он громко зевнул, поворачивая голову из стороны в сторону, и, приподнимая плечи, разминается, чтобы окончательно проснуться. Еще раз зевнув, он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Я тебя провожу, – хриплым голосом произносит он и выходит из машины. – Знаешь, спать с тобой у меня входит в привычку, – с ухмылкой произносит он, принимая меня в объятия, когда я вышла из машины.

Я передразнила его ухмылку, что придало ему больше веселья. Но чем ближе мы приближались к моей квартире, тем грустнее мне становилось. Мама на пороге встретила нас жутко гневным взглядом. Максим первый начал оправдываться за нашу позднюю прогулку. Она в ярости и одновременно внимательным взором осматривала меня. Я прекрасно понимаю, что ее волнения заключаются в одном – сохранила я дар или потеряла голову в безрассудной страсти.