Исцели меня

– Мои ответы взамен на мои вопросы, – подыгрываю я ей, осознавая, что ее расспросы могут зайти слишком далеко.

– Хорошо, – она игриво приподняла одну бровь – у меня теперь нет секретов.

– Вот и славненько, – оживился я, – мне двадцать пять лет.

Она задумалась, возможно, рассуждая над следующим вопросом, я терпеливо жду и наслаждаюсь ее объятиями.

– Если честно, ты не похож на журналиста, – мягко сказала она, проводя указательным пальцем по переносице, носу, губам, словно запоминая черты моего лица для лепки из глины. Я расслабился и наслаждаюсь тем, как ее острый осторожный пальчик блуждает по моему лицу.

– Я не журналист, – ответил я и словил ее легкое удивление. – Это длинная история, если ты не торопишься? – пугаю я ее монотонным голосом. Оценив мою шутку, она засмеялась.

– Нет… нет… я тебя слушаю.

– Димка, ты с ним уже знакома, мой друг с детства и одноклассник. Когда мы окончили школу, он пошел на филолога, а я на экономиста. Я очень люблю цифры и вижу их во всем, а он тяжело и болезненно переживал, что мы не вместе учимся. Время шло, мы окончили институт, и я, мягко говоря, был разочарован в выборе профессии, а Димон, напротив, был в своей стихии. Он первый устроился в редакцию, мне нужна была хоть какая-то работа, и он помог мне. Его счастью не было предела – Морозов и Назаров снова вместе, – я засмеялся, предаваясь ностальгии. – Да, в школе мы пошумели, а сейчас взрослее стали, что ли, – задумался я.

Настя приподнялась на локтях.

– Ты же все равно не журналист, по своему духу ты похож на свободного человека, во всяком случае, мне так кажется, – она пожала плечами.

Я убрал каштановое колечко с ее лба, понимая, что она своим психоанализом пытается залезть вглубь меня, к чему я еще был не совсем готов.

– Настя, я писал статьи, вполне удачные, просто я не люблю это делать, возможно, поэтому ты не видишь во мне журналиста, – ухмыльнулся я. – Я ответил на твои вопросы?

– Ну… – не успела она ответить, как я легко перевернул ее на спину, зависая над ней. От неожиданности она закрыла глаза. Я так же, как и она, провожу пальцем по ее лицу: тонкой ровной переносице, доходя до острого кончика носа, перехожу на пухлые розовые губы, подбородок, скрывающий небольшую ямочку. В замирании она открывает глаза. Проводя по пушистым длинным коричневым ресницам и ровной дуге бровей, я смотрю в ее большие необычные светло-карие глаза, которые дают солнце изнутри и жалею, что они уже проронили слезы из-за меня. Ее длинные кудрявые волосы расстилаются по кровати, я бережно провожу по ним, путаясь в бесконечных кольцах. Во мне еще есть страх, именно он меня сдерживает от поцелуя, хотя сейчас все в моих руках.

– Ты будущий психолог? – задаю я первый из многих своих вопросов.

– Это самая приближенная профессия к моему дару, хотя мне все равно на кого учиться. Это формальность, которую требует общество, мое будущее и так предрешено.

– Ты не получаешь удовольствие от учебы?

– Я не задумывалась об этом, – в растерянности пожала она плечами, – учеба приносит мне много неудобств, а не неудовольствие.

– Конечно, спрашивать о возрасте у девушки неприлично, но я по жизни хам, – засмеялся я.

– Мне двадцать один…

– О, дак ты совсем малышка, – вырвалось у меня. Она обиженно поджала губы.

– Мне через две недели исполнится двадцать два, – буркнула она, не желая мириться с тем, что я обозвал ее маленькой. Похоже, это тема ее цепляет.

– А мне через два месяца двадцать шесть, поэтому ты все равно малышка, – дразню я ее. Она игриво и возмущенно отталкивает меня, я принимаю ее сопротивление как баловство и прижимаю ее сильнее к кровати. Она приподнимает голову, старясь освободиться, именно в тот момент, когда я расслабил руки, и ее мягкие губы едва коснулись моих. Сдерживаясь, я уклоняюсь и бережно целую ее у уголка губ.

Зазвонил мой телефон, и я освобождаю Настю из шуточного плена, ложусь рядом с ней. Она садится, опираясь на подушку, и наблюдает за мной, а я, похлопав по одному карману, по другому, наконец-то достаю телефон.

– Я слушаю, – отвечаю я, тем временем притягиваю к губам Настину расслабленную ладонь.

– Макс, Петрович рвет и мечет! Он сам тебе не звонит, зато меня долбит каждые пятнадцать минут и спрашивает где ты! Будто я с тобой живу! – в бешеной панике орет Димон, так что я отдаляю телефон от уха. – Макс, ты должен появиться в редакции, он весь мозг мне съест, я даже заглавие статьи написать не могу…

– Хорошо, – спокойно отвечаю я, – скоро приеду спасать твой мозг, – ухмыльнулся я и посмотрел на наручные часы – 14:00.

– Жду, – отключается он.

– Проблемы? – спросила Настя.

Я посмотрел на нее снизу вверх и поцеловал в центр мягкой ладошки.

– Да, – привстал я, поравнявшись с ней, – чем ты занята вечером?

– После работы обычно готовлю дипломный проект.

– Как? – удивился я. – Ты же маленькая еще до диплома.

– Макс, прекрати меня называть маленькой, – с раздражением произнесла она. – Я год за два закончила и большую часть дисциплин сдала экстерном.