Исцели меня

Погода была хорошая, внутреннее чутье вело меня по малолюдным местам, что не могло меня не радовать. Мне очень хотелось насладиться уютом его объятий и теплотой его слов, поэтому я смело шла на встречу к людям и не боялась испытать боль.

Сегодня я спасла сироту, которая думала, что весь мир отвернулся от нее, парня, который хотел свести счеты с жизнью из-за долгов, мать, проклявшую свою дочь за внебрачную беременность, скорбящую вдову, потерявшую смысл жизни после смерти мужа. Боль уходила, когда я думала о нем. Я надела на свою цепочку его медальон, а порванную цепь спрятала в бардачок. Когда я сжималась от боли, я брала орла в руку и чувствовала, как эта смелая птица делится со мной своим мужеством. Чем больше я работала, тем сложнее мне становилось отпустить образ Максима и становится больно от утраты того, чего я еще не имела. Жертва – теперь я начинаю понимать значение этого слова, а людские проблемы не меняются и каждодневно проходят через меня. Все пустое и бессмысленное.

Итак, я была близка к той границе, после которой потеряю все силы. В голове роились мысли перейти черту, тогда никаких проблем, никакой боли, только темнота и все. Но в сердце горит искорка надежды, что, может, в годах длинной жизни я встречу его вновь. Я отступила, ругая себя за это мимолетное помутнение здравого рассудка.

Вернувшись вечером домой, я хотела незаметно пройти в свою комнату, но была настолько обессилена и неуклюжа, что уронила вазу с полки. Та с грохотом упала на пол и предательски выдала меня. На грохот, как на сигнал sos, прибежали родители и окружили меня. Я им улыбнулась и опустила глаза, мне было очень стыдно от того, что заставляю их переживать, но отказаться от него я тоже не могу…

– Настя… я думала, мы поняли друг друга, – ругает меня мама и что-то говорит еще, но моя усталость блокирует ее сердитое высказывание.

Папа подставил мне свое мужественное плечо, каждый шаг до кровати отдавался мне болью в ногах. Сквозь помутнение я ощущаю, как мама дает мне выпить коктейль. Сделав пару глотков, я сразу рухнула на кровать, не снимая одежды.

– Я хочу пропасть, почему именно я должна все это испытывать? – произнесла я еле слышно и заплакала.

Мама сидела рядом, гладила меня по голове, пока я не заснула. Моя влюбленность – это не грипп или простуда, боюсь, она не лечится… я эгоистично хочу его видеть.

Он

-А-а-а-а!

С диким криком я просыпаюсь, зажав волосы в кулаки, тяну их до боли, чтобы прогнать этот кошмар. Опять лабиринт, яркий свет ослепляет меня, я на ощупь иду вдоль стены. Острые края камней, торчащие из стены, царапают мне ладони. Не чувствуя боли, я прислушиваюсь, как она душераздирающе кричит и зовет на помощь. Я знаю, что из этого лабиринта нет выхода, поэтому, как безумец, начинаю орать что есть мочи и бросаться на стену, ударяя ее кулаками, в надежде пробить выход и спасти мою Настю. С каждым ударом боль в руках усиливается, а по разбитым костяшкам сочится горячая кровь, ее крик становится невыносимо громким, и…

Тяжело дыша, я осматриваюсь вокруг и вижу родные стены, которые успокаивают меня. Запустив пальцы в мокрые от пота волосы, я закрываю глаза и пытаюсь осмыслить страшный сон.

«В прошлый раз, когда я видел подобный сон, то встретил ее в клубе. Вдруг она сейчас лежит где-нибудь в очередном приступе боли и ей некому помочь?» – трагичные картинки возникают в голове.

Меня от страха передернуло, я незамедлительно встал и вышел из комнаты. Пройдя в темный коридор, я почувствовал нечто теплое, толкнувшее меня. Вздрогнув от неожиданности, я присмотрелся и сквозь мрак увидел маму. Укутавшись в пушистый халат и зевая, она смотрела на меня снизу вверх тревожным взглядом.

– Ты кричал, – произнесла она хриплым, еще не проснувшимся голосом.

– Просто кошмар приснился, иди спать, – заботливо сказал я, взяв ее за плечи, развернул в сторону ее комнаты.

– Угу, – поправляя бигуди на голове, она медленно пошла к себе.

«Сумасшедшее утро», – покачал я головой и пошел в ванну. Пока я чистил зубы, брился, в моей голове все мелькали картинки о том, что ей сейчас плохо. Я вспоминаю ее крик, и мурашки страха проходят сквозь мое тело.

– Я должен ее увидеть, – говорю я своему отражению в зеркале и одобрительно киваю. – Не такой уж я беспомощный.

Не медля ни секунды, я надеваю синие джинсы, белую футболку, беру в руки черную кожаную куртку.

Раннее утро, солнце недавно встало, отражаясь золотым светом в небольших лужах. Изредка проезжают машины, на остановках стоят заспанные люди, ожидающее своего транспорта. Даже в такое раннее время кто-то куда-то и зачем-то спешит. Я еду быстро, поскольку на улицах свободно и нет пробок, но мое сердце от волнения выскакивает из груди.

«Что, если я опоздал и с ней случилась беда?» – мучили меня мрачные мысли, терзающие сердце.