Исцели меня

Где-то наверху, возможно, за пределами нашей планеты, начинает собираться золотой энергетический столп, и я ощущаю его вибрацию на своем затылке. Высшей властью отсчет времени запущен, и я выхожу из машины, спеша на помощь очередной бедолаге. Подходя к ней, я чувствую, как мой желудок подпирает диафрагму. Женщина перестала рыдать и застыла, удивляясь моей наглости. А пухлый малыш смотрел на меня ясными голубыми глазами, улыбаясь, широко открыл рот, показывая свои четыре зуба. Я улыбнулась ребенку в ответ, ведь именно маленькие дети – чистые создания – знают истинную причину моего появления и всегда встречают меня с радостью.

Столп энергии касается меня, разливаясь во мне теплом, и я вижу образы. Рядом с женщиной вижу ее подругу. Подруга всегда рядом, наблюдает за ее карьерным ростом, гуляет на ее свадьбе, крестит первенца, и женщина считает это нормой – ведь она лучшая подруга, с которой она делится не только бедами, но и радостями. Она частый гость в ее доме, настолько частый, что женщина застала ее со своим мужем в постели. Женщина не может простить измену мужу и хочет уйти. Но она сирота, поэтому боится, что не выкормит малыша и не обеспечит должным образованием. Поэтому она решает отдать ребенка отцу. Здесь и сейчас она расстается с малышом навсегда.

Взяв ее за руку и посмотрев в ее глаза, я произнесла:

– У тебя есть бабушка в деревне, поезжай к ней. На молоке и картошке ты выкормишь своего малыша. Измена была по глупости, поэтому он будет вымаливать прощения. Будь внимательна к подругам, ты сама привела змею в дом.

Снова этот адский жар, который беспощадно сжигает все обиды и страхи девушки, и я терпеливо жду, когда огонь сменится приятной прохладой. И снова холод, и в молитве, на другом конце столпа, я вижу глаза Бога, которые сморят на меня с благословением.

Когда я пришла в себя, увидела, что девушка не плакала, а малыш продолжал игриво смеяться и хлопать в ладоши.

– Спасибо! – растерянно произнесла она.

– Бог с тобой, – ответила я и поспешила в машину за очередной порцией боли.

Снова я переживаю неутолимую боль, стону, реву и сжимаю пальцы в кулаки так, что ногти вонзаются в плоть. Сквозь путаные мысли судорожно ищу образ Макса: его грустные голубые глаза, наполненные любовью, его задорную улыбку, когда он шутит, и его нежные признания в любви. Почувствовав его рядом, я выдержала эту раздирающую боль. Сжимая медальон, вновь погружаюсь в сон.

Я не понимала, что происходит. Почему мне становится легче, когда я думаю о нем? Кто он – помощник или испытание?

Ответов так и не было, а я продолжаю проводить эксперименты. Сегодня я встретила мать, которая бросила своих детей, – и через меня ей дали мужества их вернуть. Бабушку обижал внук и забирал ее последние деньги – ей дали терпения и показали метод воспитания своих детей. Женщина бухгалтер по приказу босса проводила незаконные операции, ее сердце было истерзано нервами и переживаниями – ей дали просветление ума и направили на честный путь, открывая ее потаенные таланты. Мать узнала, что ее сын нетрадиционной ориентации, и она возненавидела его – ей открыли сердце и показали настоящую материнскую любовь настолько искреннюю, бескорыстную и всеобъятную, что она не остановится перед пороками ребенка, примет его такого, какой есть, и исцелит.

При всех моих болевых муках присутствовал образ Макса. По непонятным причинам он стал моим обезболивающим средством, и я не хотела от него отказываться. Ответов по-прежнему не было. Обратиться к Александру было крайне безрассудно, потому что он будет против всяких отношений с мужчиной.

«Кажется, я влюбилась в Максима по уши и начинаю ненавидеть свое безвыходное положение», – промелькнуло у меня в голове.

Я собираюсь домой очень поздно, отдав последние силы на мать, чей сын стал геем. Она озадаченная пошла к сыну, а я, пережив залп боли, отправилась домой. Управлять машиной стало очень сложно, обессиленные руки не слушались. Я настолько была увлечена экспериментом, что чуть не перешла крайнюю черту своих возможностей: еще пару человек – и я могла рухнуть без сил или мой сон стал бы вечным. Но все это было не зря. Среди бесконечной боли я чувствовала присутствие Макса, и моя любовь к нему стала безмерна. Уставшая, голодная я захожу домой. Испуганные родители застыли на пороге.

– Боже, Настя! Где ты была? – истерично закричала мама. Я сморщилась, чувствуя вину. – Ты целый день работала?

Обессиленная, я опираюсь плечом о стену и не могу пошевелить даже языком. Лишь натянула улыбку, чтобы как-то утешить родителей.

– Ярослав, ты посмотри на нее? – продолжает ругаться мама и, разводя руки в стороны, подходит ко мне. Она ощупывает меня, чтобы понять, все ли со мной в порядке. Я ощущаю дрожь в ее прикосновениях, которые усиливают мое чувство вины перед родителями.

– Зачем ты так? – сурово спрашивает меня папа. Знаю, он хотел бы меня отругать, но не может. Сердце у него очень доброе, и он всегда поощрял маленькие отступления от правил, но сейчас я чувствую в себе глобальные перемены. Могу ли я рассчитывать на помощь папы?