Исцели меня

– А-а-а, – закричала я, падая на колени, от такой несправедливости меня глушит собственный крик. – Ненавижу… ненавижу орден! – кричу я и ощущаю сильные руки Макса. Он поднимает меня, что-то говоря. Зажимает мое лицо в ладонях, а я смотрю на него, а мои мысли уносит к тому, как могло бы быть, если бы не орден.

– Настя… – начинаю я слышать встревоженный голос Максима. Я прижимаюсь к нему, он моя единственная отрада в этом безумном мире. Большие теплые ладони Максима окружают меня заботой, поглаживая по голове, и я начинаю успокаиваться.

– Максим, я видела ее, она прекрасна, – прошептала я, – она была так близко от меня… совсем рядом… моя мама…

– Возможно, ты ее еще встретишь, – утешает он меня.

– Может, она оставила намек или зацепку, по которой я могу ее найти? – вдохновилась я мыслью и начала искать конвент, который обронила. Макс находит его первый и подает мне. Я достаю фотографию с изображением красивой ухоженной женщины, с нежной улыбкой и добрыми глазами. На фото она гораздо моложе, чем я ее видела. Я с надеждой посмотрела в конверте, посмотрела на оборот фото, но ничего.

– Покажи, – попросил Максим, и я протянула ему фото. Он внимательно посмотрел на мою настоящую маму, потом на меня.

– Настя, я знаю ее, – растерянно произнес он, – это точно она. Я тогда возвращался из клуба, ночь была холодная и темная. На скамейке у подъезда сидела она… – он еще раз всмотрелся в фотографию. – Она попросила у меня помощи, крепко поругавшись с сожителем, ей надо было на вокзал. Я вызвал такси и решил проводить ее, ну мало ли что, ночь на дворе… женщина в расстроенных чувствах, а я, в принципе, не стеснен временем. Мы всю дорогу болтали о жизни, об отношениях и всякой мелочи, бизнес, политика… После я дал ей немного денег на дорогу, и она ушла.

– После этого ты стал видеть меня во сне? – осенило меня.

– Да…

– Получается, наша встреча не случайна, – усмехнулась я, – ты тот самый инструмент, с помощью которого она решила забрать меня у ордена, – разочарованно говорю я, убеждаясь тем, насколько управляема моя судьба, стоит потянуть нужную ниточку, – все не случайно. Все эти сны и наша встреча, это ее манипуляции с нашими жизнями.

– Настя, – улыбнулся он, наклоняясь ко мне и положив ладони на лицо, – пусть так, пусть ты ворвалась в мою жизнь ураганом, я ни о чем не жалею. Когда она спросила меня, чего я хочу от жизни, я ответил: того, что мне даст покой. Она не манипулировала нами, а просто указала мне путь. У меня был выбор, когда ты являлась в мои сны, я мог просто тебя оттолкнуть, а я полюбил, значит, ты мой путь… Я благодарен этой женщине за тебя.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, глупенькая. Я ни за что на свете не отпущу тебя, просто теперь все встало на свои места.

– Я тебя очень люблю, – говорю я сквозь слезы, – я тебя очень люблю… Ты единственный, кого я обрела, ради кого хочу жить, – шепчу я, утопая в его заботливой нежности.

Максим оказался прав: все сны, страхи и переживания ушли, словно это было наваждение со стороны, осталось только преданное и чистое чувство. Нас обоих погрузило в водоворот, казалась бы, обыденной бытовой жизни, но каждый из нас ловил кайф от создания чего-то масштабного. Но когда мы под вечер оказывались дома, то отключали телефоны, откладывали дела и пропадали в сказочном мире друг друга. Мой бесполезный уход стал забываться, а от Максимова недуга не осталось и следа.

Климовы наконец-то познакомились с Морозовыми, в новой обретенной семье я старалась не думать о страданиях Евы и гибели отца, которого я даже не видела, но если верить Еве, то он жив в чертах моего лица. Я настойчиво ждала, что Ева наберется смелости, выйдет из-за угла дома и воочию познакомится со мной, но дни шли, а этого не происходило.

Изучая свою сферу, я пришла к выводу, что нас окружают много не слышавших людей, которым нужно просто помочь найти свой путь. Создавая свои собственные методы, опираясь на обретенный опыт, я больше не скучала по дару и реально осознавала, что могу своими руками строить жизнь. В какие-то моменты мне казалось, что моя жизнь превратилась в сказку и стала слишком идеальной, тогда мной овладевал страх…

– Настя, ты не так делаешь, – ворчит Максим и забирает металлическую открывалку из моих рук, – вот, протыкаешь и крутишь, все просто, – он зажал консервную банку щипцами и стал крутить за специальную ручку.

– Ох, ты просто волшебник, – произнесла я, забирая из его рук банку с ароматной кукурузой.

Он, состроив смешную гримасу, передразнил меня и достал длинный батон.

– К чему такие сложности, я предлагал встретиться в кафе или вообще не отмечать мой день рождения, – продолжает он роптать себе под нос.

– Нет, нет, нет, это наш первый совместный семейный праздник и я не отступлю, – грожу ему пальчиком, изумляясь я его застенчивости, – Морозов, а тебя в школе не дразнили: родиться в день знаний, наверное, это знак?

– Я свой ботанизм скрывал под отвратным поведением, – ухмыляется он и, подходя ко мне, обнимает сзади, утыкаясь прохладным носом в шею. – Ты через неделю тоже будешь Морозовой, – с наслаждением промурлыкал он.