Исцели меня

Через тусклый свет ночника я вижу, что на кровати рядом со мной сидит Максим в сером спортивном костюме. Чувствуя тяжесть и расхлябанность в теле, я с трудом сажусь.

– Максим, – пробормотала я, стараясь собрать сумбурные мысли после сна, – ты так рано встал?

– Я не ложился, – пасмурно отвечает он. Из-за козырька синей бейсболки я не сразу увидела его померкший, замученный взгляд. – Вставай, поехали…

– Куда?

– Куда ты хотела поехать ночью? – тяжело вздохнул он, и я сразу вспомнила свой ночной кошмар. – Вставай, вставай… – помогает он мне встать, придерживая за талию.

– Максим, я не совсем уверена, – оправдываюсь я и послушно иду за ним в гардеробную.

– Мы поедем, – твердо скомандовал он, – до девяти нужно вернуться, важное совещание, – показывает он на наручные часы.

Время чуть больше четырех часов ночи, я начинаю растерянно суетиться, выбирая, что одеть.

– Настя… поехали, – с убедительной настойчивостью произносит он.

– Сейчас, – выпалила я, застегивая замок спортивной куртки.

Мы выехали до рассвета. Съеживаясь от утренней дрожи, я зажимаю ладони меж колен, виновато опираясь лбом на холодное окно, рассматриваю, как город, украшенный неоновыми огнями, мелькает картинкой за картинкой. Не надо смотреть на спидометр, чтобы понять, что мы едем экстремально быстро. Макс очень серьезен и молчалив, задумчиво поглядывает на экран навигатора. Моя ночная выходка активировала его еще не залеченные страхи. Я смутно верю в то, что там, куда мы едем, найдем ответы, но, возможно, это его успокоит, да и меня, наверно. Неоновый блеск сменился мрачными тусклыми видами серых однотипных домов, только первые лучи солнца, придают этому месту неуверенную привлекательность.

– Нам сюда? – спрашивает Максим, озабоченно посматривая по сторонам.

– Да, – отвечаю я и чувствую точно такое же необъяснимое притяжение, которое меня притянуло в первый раз.

Среди депрессивных потертых временем домов, стоящих рядом друг с другом, как клонированные уродцы, я указываю на нужный нам дом.

С последнего визита здесь ничего не изменилось: вонючий подъезд, облезлые перила и очень старая деревянная дверь. Максим недоверчиво оглядывается по сторонам, я три раза постучала в дверь, по иронии судьбы она снова открылась передо мной. Я делаю шаг, но Макс резко одергивает меня за руку назад и недовольно поджимает губы. Заводя меня за свою спину, он первый входит внутрь квартиры.

Нас встречает сумрак и эхо наших шагов. Абсолютно пустая безжизненная квартира, без мебели, с деревянным поскрипывающим полом, большими проплешинами обвисшей штукатурки на стенах и потолке и ни следа от странной женщины.

Макс ушел смотреть другие комнаты, оставив меня одну. Может, в тот момент странная женщина скрашивала это место своим присутствием, но сейчас оно кажется не только непригодным для жизни, но и высасывающим все жизненный соки.

Спасительный солнечный луч пробивается сквозь темные пятна серого окна, отгоняя губительные мысли, и красная скатерть круглого стола блеснула. Я сразу вспомнила силуэт женщины в ярком свете и радостно пошла к столу, но резко остановилась в разочаровании. Ее нет, даже старых стульев нет, один стол и белый конверт отчетливо выделяется на красном фоне.

– Макс, – позвала я его, он тут же откликнулся на мой призыв, озабоченно, с долей страха в глазах, ворвавшись в комнату. Я ему показала на конверт. Смело взяв его в руки, он с любопытством покрутил его в руках.

– Настя, ты была здесь раньше?

– В этой квартире я встретила странную женщину, она сидела вот тут, – показываю я на пустое место между окном и столом, – сейчас это просто бомжатник какой-то, – непонимающе пожала я плечами.

– Значит, это письмо тебе, – протянул он мне конверт.

Приняв его, я неуверенно перебираю его в пальцах.

– На нем написано «Агата», а это не я…

– Настя, кроме нас, здесь никого нет, открывай, – твердо сказал он.

Я нерешительно отрываю плотный край белой бумаги, чувствуя себя преступницей, словно сейчас кто-то войдет и уличит меня в прочтении чужих писем. Максим сосредоточенно наблюдает за мной. Достаю тетрадный лист, сложенный в несколько раз, неуверенно разворачиваю его, поглядывая на входную дверь, успокаиваю себя тем, что мы одни и начинаю читать вслух.

«Здравствуй, Настя, меня зовут Ева. При нашей встрече я не посмела тебе признаться, кто я такая, да и для твоей жизни это было слишком рискованно. Я твоя родная мама…»

Я еще раз пробежала взглядом по этой строчке и от неожиданно ворвавшейся реальности, опустила письмо, конверт выскользнул меж пальцев и упал на пол.

«Это моя мама», – мысли по кругу, и я пытаюсь вспомнить черты ее лица, которые ускользают от меня.

– Мама… – выдохнула я через спирающую боль в груди.

– Настя, читай, – настаивает Макс, поднимая мою руку с письмом.

Я смотрю на расплывшиеся от слез строчки.

– Насть… – утешает меня Макс, – хочешь, я прочту, – тянется он к листу.