Исцели меня

«Эта девчонка с ума меня сведет», – растираю я лицо ладонями, откидываясь на подушку, начинаю размышлять и планировать, и в монотонный ход мыслей врезается писк домофона.

– Блин, Димон! – воскликнул я, и, соскочив с постели, на ходу натягиваю шорты и иду к двери.

Подавляя свою безнадежно счастливую улыбку, ожидаю на пороге Димона. Он выходит из лифта с коричневыми пакетами в руках.

– Не надо спрашивать, как у тебя дела? – ухмыляется он. Я одобрительно покачал головой, впуская его в квартиру. – Макс, бабы в корень нас разума лишат.

– И сердца, – добавляю я, – проходи на кухню, философ.

– Тебе со свининой или с говядиной? – показывает он поочередно на пакеты в руках и бодро шагает на кухню.

– Да хоть с крокодилятиной, мне параллельно, я все съем, – смеюсь я и следую за ним.

– Мм, здоровый мужской аппетит, – цепляет он меня, я игнорирую его дружеские подколы.

– Что там у тебя?

– Ты про «Спектр»? – останавливается он у стола.

– Я пока про еду… – я с любопытством смотрю на пакеты.

– Паста с фирменным итальянским соусом: говядина и свинина, а по-моему обычные спагетти. И я взял оладьи, и куриный суп, еще горячий, – расставляет он красивые зеленые баночки на стол.

– А что со «Спектром»?

– Сливаются они, не нравятся им наши объемы, боятся не справиться…

– Придурки, радоваться надо, что работа есть, – возмущаюсь я, – вообще-то, по контракту, они не могут уйти от нас, – размышляю я, – я сам на них сегодня выйду, устрою мотивацию разума…

– Максим, а где… ой, – замерла на пороге изумленная Настя.

Вероятно, пытаясь меня обворожить, она надела мою синюю рубашку, которая потрясающе выгодно смотрелась на ее фигуре, обнажая ее ноги и декольте, но совершенно была неуместна для данного положения.

– Я-я-я, я не знала, что у нас гости, – заикаясь, произносит она, пряча смущенные глаза, она делает шаг назад.

Дима с восторгом смотрит то на нее, то на меня, потом тактично уводит взгляд в окно.

– Чи-чи-чи, – за пару шагов я оказываюсь рядом с ней, ловя за руку, – ты сейчас сбежишь в свой тайник, а мне надо, чтобы ты поела. Ты прекрасно выглядишь, – целую я ее, прижимая влажное тело к себе.

– Макс, я же почти раздетая… я думала, мы одни, – шепчет она, уводя меня вглубь коридора, – я не хочу есть…

– Быстро переодеваешься и в кухню, иначе я всю гардеробную переверну и силой приведу тебя к столу, – тихо прорычал я.

– Может, я потом? – стеснительно поджимает она губы. – Потом поем?..

– Ты без пяти минут Морозова, слушайся старших, – фыркнул я, – неприлично стоять и шептаться в присутствии гостя. Настя, надень, что сочтешь нужным, и приди к столу.

Она, пожимая плечами, корчит недовольную гримасу и уходит. Я, смеясь от ее милой забавности, возвращаюсь обратно в кухню. С Диминого лица не сходит идиотская, но дружеская улыбка.

– Дим, без комментариев, все очень круто, – отрезал я, не дождавшись его каверзных вопросов.

– Это я уже вижу, – усмехнулся он, похлопав по плечу. – Да мне, в общем-то, подробности не нужны, все на ваших лицах написано… а если честно, то я очень рад за тебя, если вспомнить…

– Не надо, – остановил его я, – не надо вспоминать.

Через несколько минут в кухню вошла моя серая прекрасная мышка в спортивном трико цвета мокрой грязи и белом топе. Если бы она надела спортивную кофту с капюшоном, то я бы подумал, что она вот-вот отправится на работу, при этой мысли я невольно нахмурился.

Настя робко, прикрывая влажными волосами болячку на лбу, садится рядом со мной. Узнаю Настину смущенность и румянец на щеках.

– Это тебе, – протягивает Дима ключи через стол, – она у подъезда.

– Спасибо, – берет она ключи и крепко прижимает их к груди.

Дима открыл рот, чтобы что-то спросить, но я, видя, как сильно смущена Настя, покачал ему головой, дав понять, что не сейчас.

– Что-то не так? – наклоняясь к ее уху, шепотом интересуюсь я.

Она задумчиво покусывает губы.

– Дима, я хочу попросить прошения за тот случай в парке, – морщась от неприятных воспоминаний, – я… я просто была реально не в себе и…

– Не парься даже, я уже привык, что у вас двоих все не как у людей, – отмахивается Дима и тут же начинает жевать пасту.

Настя растерялась от такого ответа.

– Настя, Дима знает про твой дар, – признаюсь я, ожидая гнева или обиду. Она всего лишь улыбнулась.

– А мы можем представить, что ничего не было и я всегда была обычным человеком?

– Легко, – выпалил Дима.

– Спасибо, – с облегчением произносит она, прижимается к моей руке. Ее скованность и сомнение постепенно улетучиваются, наполняя обстановку приветливой и легкой беседой.