Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

Очень странные случайности все же бывают: недавно, когда я, неспешно прощаясь с Сицилией, ненадолго заехал в Палермо, чтобы еще раз увидеть замечательные фрески, я встретил там Годовского, который, по дороге из Неаполя в Испанию, давал концерт. Мне удалось не только послушать его исполнение, но и поболтать с ним еще несколько часов, до и после концерта. Встретиться с ним было приятно, как всегда, он также спрашивал о Вас.

То, что Вы рассказали мне о Ваших и о квартире, меня очень порадовало. Передайте мой сердечный привет Анне Елеазаровне, а также девочкам. Крепко жму Вашу руку. Искренне преданный Вам Ваш

Макс Эйтингон Сердечный привет от Мирры Яковлевны.

1. Написано на почтовой бумаге: «Dr. Eitingon. Berlin W. 10 Rauchstrasse 4». В подлиннике по-немецки.

2. В настоящее время (нем.).

3. См. прим. 2 к предыд. письму. Следует, между прочим, указать на то, что в Палестине помнили о 60-летнем юбилее Шестова (см. прим. 3 к след. письму), и, хотя с опозданием, он был отмечен статьей: M. Eben, Le yublo shel L. Shestov (К юбилею Л. Шестова) (Davar, 1926, April 2 s. 7).

4. См. прим. 3 к письму 2, от 2 октября 1923 г.

30

ЭЙТИНГОН – ШЕСТОВУ ^[1]

9. III. 1926

Дорогой Лев Исаакович,

Ну вот, начиная с субботы, я уже дома, подбираю все концы моих работ и разнообразных обязательств и занимаюсь всем этим с удовольствием. Февраль, проведенный там, внизу, ^[2] был прекрасным отдыхом, и я чувствую себя посвежевшим и сильным, и, как мне кажется, надолго.

Из намека в письме, полученном вчера от Ремизова, я заключаю, что Вы справляли свой 60-й день рожденья. ^[3] Примите мои наилучшие пожелания всем, кого Вы любите, Лев Исаакович.

От Фани Исааковны я слышал еще об одном до сих пор скрываемом радостном событии. От всего сердца я поздравляю всех вас, и в особенности Наташу. ^[4]

Мирру Яковлевну я оставил в Оспедалетти в очень хорошем состоянии, но этот городок, который два года тому назад нам так понравился и так много дал нам, на сей раз она постоянно сравнивает с нашей райской Таорминой, и это сравнение он выдерживает с трудом.

Когда Вы уезжаете, Лев Исаакович?

В заключение еще одно курьезное событие, а также просьба: в январе я записался в члены Nieztsche-Gesellschaft, меня приняли. В ответном письме доктора Вюрцбаха был следующий пассаж (я должен был сослаться на Вас, поскольку ничего особенного о себе я им рассказать не мог): «Ваше сообщение о том, что Вы в течение долгого времени состоите в близких отношениях с г-ном Шестовым, достаточно, чтобы принять Вас в члены нашего общества. Но нам было бы приятно, если при случае Вы попросите г-на проф. Шестова написать нам несколько рекомендательных строк».

Как Вы думаете, возможно, г-н Вюрцбах испугался, поскольку я случайно написал заявление о членстве на фирменном бланке, где в заголовке наверху значится слово «психоанализ»? Может быть, правда, это их (2 нрзб.)? Вследствие этого, Лев Исаакович, если у Вас будет минутка, прошу Вас выполнить просьбу Вюрцбаха. С самым теплым приветом, также и всем Вашим.

Искренне преданный Вам

М. Эйтингон

1. Написано на почтовой бумаге: «Dr. Eitingon. Berlin W. 10 Rauchstrasse 4». В подлиннике по-немецки.

2. Т. е. на юге Италии, на Сицилии, см. предыд. письмо.

3. 13 февраля Шестову исполнилось 60 лет.

4. Речь идет о первом замужестве младшей дочери Шестова.

31

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

13/III. 1926

1. Rue de l’Alboni

Paris (XVI)

Дорогой Макс Ефимович!

Получил оба Ваших письма – на первое не сразу ответил, т. к. ждал выяснения разного рода вопросов по поводу немецких и французских изданий. Хотел уже сразу обо всем написать. Еще сейчас, к сожалению, не все ясно, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Но я решил не откладывать больше – и так много времени прошло.

Большое спасибо за поздравления. Шестидесятилетию своему я, конечно, не так уже очень рад: я тут ни при чем, само пришло. Рад, что как раз теперь надежда есть, что выйдут все-таки хоть по-французски мои книги. А за Наташу очень рад. Если не все обманывают, лучшего мужа ей и желать нельзя было. Он и умный, и одаренный, и образованный и даже красивый. И – по нынешним временам это тоже имеет значение – хотя и не богатый человек, но зарабатывает достаточно, чтобы содержать семью. И у Наташи теперь хорошее место, так что нуждаться они не будут.

Д-ру Wurzbach’у буду на днях писать и, конечно, напишу ему о Вас. Сейчас я жду письма от него – ответа на посланное мною ему дней десять тому назад письмо. В конце февраля должна была выйти в издании Nietzsche-Gesellschaft моя Власть ключей. Пока еще не вышла – но, вероятно, все-таки на днях выйдет, и тогда он мне напишет.