Историк

— Это не настоящая сила, Ханс! Солдаты системы не выдержат суточного перехода через снежную пустыню, когда у их техники кончится энергия! Они будут задыхаться и выбиваться из сил, когда мы будем идти и идти! Никакие тренировки в просторных залах не заменят перехода по снежной пустыне! Этот выхоленный офицер не протянет без нас и суток, пока не станет таким же тощим и промерзшим, как мы! Пока у него не останется одной только чистой силы без этой видимости, которую он тащит лишним грузом!

— Олаф, ты не сердись, но мы становимся сильней, когда хорошо едим.

— Я ж сказал, что это видимая мощь! Ее хватает лишь на короткий рывок! Солдаты системы сильны только с отрядом, только с оружием! А мы! Мы и с одними клинками способны разбить их отряд — перебить их солдат, разъединенных буранами, обезоруженных излученным злом снежных зверей! Только нас северные ветры не собьют с ног! Только наши клинки не подведут нас при столкновении со снежным зверем!

— Но борьба с холодом и сражения на ножах забирают у нас силы… Я просто устал и хочу передохнуть…

— Нельзя! Терпи меньшее зло — тогда будешь в состоянии сразиться с большем!

Фламмер, все это время сурово молчавший, подтвердил кивком слова Олафа… Мы же не отключили его ментальных линий, и он все слышал… Мне от этого стало страшно, но он только помрачнел…

— Он, в общем, прав, Ханс, — во всем. Только он чересчур категоричен.

— Но я хочу стать таким, как вы…

— Скоро я стану таким, как вы с Олафом, Ханс, и тебе не придется стараться уподобиться мне.

— Но вы же не хотите этого?

— Ханс, я достаточно прошел, чтобы осознавать и контролировать желания. Мы не можем получить всего сразу. Получая одно, мы лишаемся другого.

— Но как же так… Ведь можно просто и хорошо жить…

— Просто и хорошо — нельзя. Нам приходится выбирать что-то одно.

Я, опешив, повернулся к нему, потом — к Олафу…

— Олаф… Но мне нравится горячая вода и еда, я давно хотел…

— Нет, Ханс, я тебе и мечтать об этом не позволю. Это пагубные мечты. Я взял все, что нужно. Пошли.

Я было совсем расстроился, что нам придется так скоро уйти, но не успел — Фламмер, настойчиво обхватив мое плечо, спокойно отстранил Олафа. Офицер повел меня через высокие коридоры в светлые залы, и Олаф, сверкая глазами зверя, затаившего зло, пошел следом… Он пугает меня, но Фламмер не обращает на него внимания…

— Постойте, капитан…

— Идем, я покажу тебе мозг, управляющий этим объектом.

— Он сейчас отключен?..

— Да, Ханс. Я не стану его подключать. Только возьму его память, хранящую нужные мне данные.

— Возьмете его память?..

— Да, Ханс. Я сделаю копию. Так, чтобы об этом не узнали. Тогда я рассчитаю схемы пересечений с разведтехникой системы.

Я такому счастью и поверить не могу… Жаль только, что Олаф затмевает свет темнеющей злобой, как грозовые тучи перекрывают солнечные лучи…

Как только Фламмер, занятый мозгом объекта, отпустил меня, меня схватил Олаф…

— Идем скорее, Ханс. Идем со мной.

— Нет, Олаф, он еще не закончил…

— Ханс, ты что, не понял? Теперь ты его пленный. Теперь мы оба — его пленные.

— Нет, Олаф… Просто, он… Он просто…

— Соображай же, Ханс.

— Олаф, а ты чего ждал?.. Ты на него нападаешь, он — защищается…

— Он защищается, закрываясь тобой, как щитом.

— А что ему еще делать?..

— Это бесчестно, Ханс.

— Наоборот — благородно… Он не хочет пускать в ход ножи и старается обойтись щитом… Фламмер не хочет твоей смерти, Олаф, он хочет только твоего повиновения… Ты себя сам сдержать не можешь, приходится ему тебя сдерживать…

— Дурак ты.

— А он сказал, что я не дурак.

Олаф запустил руки в рассыпанные по плечам волосы, собирая их в длинный хвост… Теперь исподлобья на меня взирает — Зверь… Он хватает меня и тащит прочь, хоть я и сопротивляюсь…

— Олаф, оставь меня…

— Я убью его.

— Олаф, но ведь с ним мы не будем голодать… С ним нас не найдут «вороны» системы… Тебе нужно только подчиниться ему…

— Я не подчинюсь ему, Ханс.

— Перестань, Олаф… Он хороший командир… Он делает все, что нам нужно… Просто, он еще не все наши правила знает… Он не знает, что он свободен только от правил системы, что у нас тоже есть правила, что их надо соблюдать так же жестко… Ты же ему не объяснил…

Олаф вдруг остановился, отпустив меня…

— Он прав, ты не дурак. И ты прав, я ему правил не объяснил.

— От этого он и поступает периодами так, что нам его поступки не ясны… А вообще посмотри, как он нас выручил…

— Верно, Ханс. Я дам ему время утвердиться, и мы посмотрим, как он этим временем воспользуется. Я не стану усложнять ему задачу, и мы увидим, как он оправдает наши надежды. Справится — станет нашим командиром.

Запись № 10