Историк

— Ханс! Брось! Олаф и правда — оборотень! Он разделил душу! Он отдал часть души снежному зверю, сжигающему врага пламенем! Он забрал себе часть его души! Теперь его сердце студит холод и жжет огонь, морозящий и выжигающий сердце Зверя!

Клок огня падает, рассыпаясь искрами… В глазах проясняется… проявляется силуэт виновато понурившегося бойца…

— Оборотней вообще не бывает. Это все старые сказки. Я не должен верить им. Это не правильно — верить в сказки, я знаю… Я знаю, что человек не способен обращаться в зверя, как зверь — в человека… Это я знаю точно.

Грелл отбросил головню к костру…

— Может, Ханс, но не так, как ты считаешь… Мы обращаемся в зверей разумом, а не телом…

— Но тогда зверь не способен быть оборотнем — у зверя нет разума…

Я оттеснил Грелла, сверкнувшего на меня глазами…

— У зверей — нет, у Зверя — есть.

— Нет, я не должен в это верить. Это не правильно…

— Старые легенды — это все правда, Ханс… Только выглядит эта правда вне легенд чуть другой…

— Это не правда, Олаф… Это ты наделил зверя разумом…

— Да, Ханс… Я пробудил эту, спящую в нем, злую силу… когда он пробудил злую силу, спящую во мне…

— Он лишил тебя рассудка, Олаф…

— Да, Зверь проснулся во мне…

— Олаф, прекрати… Я не понимаю… Все не так… Только похоже, что все так, как должно быть, но все не так… Все только кажется… Все только кажется тебе, Олаф… А ты только заставляешь всех видеть твои видения… Не заставляй меня…

— Ты не способен видеть… В тебе нет этой силы, боец Штрауба…

— Не смотри на меня так, Олаф… Я не позволю тебе так смотреть на меня…

Ханс закрыл глаза руками, и я отступил от него — от его страха передо мной… и от его упрямства сопротивляться мне… Но, опомнившись, я схватил его за руки, отнимая их от его лица, открывая его глаза силой…

— Ты пойдешь со мной! Ты увидишь его — Зверя, приходящего с бурей! Увидишь Ангриффа! Увидишь таким, каким вижу его я! Таким, каким видим его мы все! Таким, какой он есть — Ангрифф!

Запись № 8

Грелл, пасмурно молча, но не переча, заложил упряжку, не заменив лишь головного — старый Форфирд, хоть и устал после сложного перехода, снова первым пойдет, а замкнет юная Ангст, заарканенная и заезженная мной с месяц назад… Это плохая упряжка, но выбора у меня нет — другие, ходившие сегодня, звери еле держатся на ногах… Дйерв смерил меня суровым взглядом…

— Не следует начинать Страшным и кончать — Страхом…

— Я не могу перепрячь Ангст — она замыкает… И — к черту!

— Не будь таким заносчивым, Олаф. Она тебе еще себя покажет…

— Ничего она мне не покажет, кроме страха, когда увидит мой бич! Пошли!

Я спустил трескучий заряд, отключаясь от линии связи, взлетая на поднявшуюся и тронувшуюся платформу… Ханс, покорно взявшийся за поручни, проводил отдаляющуюся базу тоскливым взглядом… А я спустил очередной разряд, гоня зверей в простертую перед нами пустыню, держа курс к едва видимым на горизонте скалом…

— Видишь этот горный пик, блистающий снегами в поднебесье, — это Тилл-Фйэлл… Мы направляемся к нему…

— В горы?..

— Вверх… На самую высокую вершину… С нее виден вечно сияющий во льдах маяк — царство охотников — Хантэрхайм…

— Я знаю про эту северную крепость, сравнимую с одним Ивартэном.

— Хантэрхайм мощен, как Ивартэн, но нет ничего сравнимого с ним — с Хантэрхаймом…

— Ты служил в этой крепости?

— Нет — в Штормштадте. Это одно из северных укреплений Хантэрхайма… Это укрепление еще называют «ветроломом» из-за нестихающих бурь… С вершины ты увидишь и Штормштадт…

— Олаф, но сейчас стемнеет…

— Хантэрхайм сияет и днем, и ночью…

— Остановись, Олаф… Не надо дальше…

Ему в ответ мой бич спустил разряд, разлетевшийся искрами по хребтам снежных тварей, несущихся к промерзшим скалам… Все быстрее — к горам, все ближе горы… Все выше пики скальной гряды, все вверх… Все темнее ночь, все ярче звезды… Все тяжелее дышат почерневшие косматые твари… Все холоднее ветер… И все злее его зов… Ангрифф! Он идет за мной! Он идет следом!

— Ты слышишь его?.. Он поднимается…

— Я ничего не слышу, Олаф… Только ветер… Здесь такой сильный ветер…

— Он здесь… Он идет следом, взбирается на Тилл-Фйэлл…

— Остановись, Олаф… Эти звери устали… Они упадут — сорвутся вместе с нами…

— К рассвету Грелл и Дйерв будут здесь… К рассвету они взойдут на Тилл-Фйэлл…

— Что ты задумал, Олаф?..

— Мы убьем Зверя. Зверь останется здесь — его погребут снега у подножия Тилл-Фйэлл… а нам будут светить звезды с его вершины…

Знакомой тропой обогнув ущелье, чернеющее в слабом отсвете фонаря, я вывел зверей на узкую обледенелую площадку у острия Тилл-Фйэлл… Я опустил платформу, отключая подачу энергии, и указал бойцу Штрауба звезду, сияющую ярче других…

— Смотри, это Хантэрхайм…