Читаем История ран полностью

История ран

И этот подчиненный сказал, что хотел бы снова стать человеком.

Несмотря на это, она сказала, что я не наскучил ей.

— Ей предлагали стать богом, а она отказалась. Полная противоположность Палачу.

После того, как она покинет эту страну, она, пожалуй, будет снова блуждать по свету.

Нет, поскольку она упоминала, что шлялась по свету в молодости, сейчас она, скорее всего, больше не будет так путешествовать.

Сомневаюсь, что она умеет пользоваться самолетами, хотя может ведь просто вырастить крылья и полететь самостоятельно. Какое удобное тело.

Однако я, разумеется, не горюю из-за расставания.

Проще говоря, узами, связывающими меня и Киссшот, является мое существование, как вампира, поэтому я боюсь расставаться с этим.

Мне показалось, что я понял, почему Ошино, этот легкомысленный человек, никогда не прощается.

— Ну, с этим ничего не поделаешь.

После встречи всегда следует расставание.

Такова жизнь.

Даже если для Киссшот эти две недели не принесли ничего, кроме плохих воспоминаний, то, пожалуй, для меня это были не такие уж и плохие весенние каникулы.

Возможно, это были не такие уж и плохие весенние каникулы.

Черт, я и в самом деле начал так думать.

— Отлично!

Я начну прощальную вечеринку на крыше. Желая сделать ее настолько эффектной, насколько возможно, я потратил в круглосуточном магазине все деньги на тортики и прочие сладости, а затем быстрым шагом направился к руинам подготовительной школы.

На обратном пути, думая о том, смогу ли я на самом деле попрощаться с Киссшот, я собрался с духом и поднялся в комнату на втором этаже.

Сегодня 7 апреля.

Время — 2 часа ночи.

— Я вернулся.

С такими чувствами я бодро открыл дверь.

Киссшот ела.

Ням-ням, хрум-хрум, грызь-грызь.

Она ела… человека.

— Э-э-э?..

Я выронил пакет из рук.

Услышав этот звук, Киссшот повернулась ко мне лицом.

В ее руках..

Лежала наполовину съеденная человеческая голова.

— А, слуга, ты вернулся неожиданно быстро. Но я же говорила тебе. Неприлично находиться рядом, когда леди принимает пищу.

Я узнал эту голову.

Один из охотников на вампиров.

Единственный человек среди них.

Это был Палач.

Его тело, его плоть была разорвана на части. Он был порублен на куски такого размера, которые можно легко съесть.

Словно рыба, поданная на стол.

— Он объявился, пока я ждала тебя. Похоже, барьер не в состоянии скрывать меня, когда я нахожусь на пике сил. Но поскольку я проголодалась, он пришел как раз вовремя. И оказался неплохой закуской, — сказала она.

Киссшот вытянулась, словно ища кого-то за моей спиной.

А затем она в недоумении наклонила голову:

— Что? Та мобильная еда, в очках и с косичками, разве ты не привел ее с собой?

Я не знаю, куда мне следует сейчас податься… Возвращение домой, разумеется, невозможно. Но даже если предположить, что существуют еще заброшенные здания, вроде этой школы, у меня не осталось никакого желания их искать.

Время поджимало.

Наступление рассвета приближалось час за часом, а я оказался в безвыходном положении.

И я вонзил не одну, а обе руки в свой мозг, взбалтывая его и стимулируя память. В результате, я, наконец, выбрал в качестве временного укрытия хранилище спортивного инвентаря Высшей Школы Наоэцу.

Временное укрытие — это действительно всего лишь временное укрытие.

Однако эта не имеющая окон постройка, запирающаяся железной дверью, выглядит подходящим убежищем для меня, вампира. В тот день, когда я сражался с Драматургом, я не стал оставлять все как есть и починил эту дверь с помощью грубой силы. Сейчас я был очень рад тому, что поставил ее на место. Нет, я так не подумал.

Мне нечему сейчас радоваться.

Все совсем не так.

— Д-д-д-д-д-д-д-д-д-д-д.

Мои зубы продолжают стучать.

Мое тело не перестает дрожать.

Почему?

Почему я не обратил на это внимание?

Киссшот Ацеолаорион Хеартандерблейд — вампир.

Вампир.

Уязвима для солнечного света.

Не любит кресты.

Не любит серебряные пули. Не любит святую воду. Не любит чеснок.