История ран

Я осознал истинный смысл слов Ошино.

Они легли камнем на мое сердце.

Этот вес — в моем животе.

…Ах да, верно…

…Арараги-кун, я спрошу тебя чисто ради интереса…

…Не чувствуешь ли ты голод в последнее время…

— !..

Я начинаю чувствовать голод.

Сейчас я ощущаю голод.

…Ах, ясно…

…Ну, я так и думал…

…Должно пройти некоторое время, прежде чем ты проголодаешься…

…В любом случае, прошло уже две недели…

— Черт, черт, черт, черт!..

Пока я все еще могу сопротивляться ему.

Это всего лишь небольшой голод.

Однако если тот намек Ошино подразумевал истинное положение дел, то рано или поздно я захочу выпить крови других людей.

Мое желание пить кровь будет постепенно нарастать.

И мне захочется съесть человека.

Потому что я сам монстр.

Потому что я высшее существо.

— Черт!

Первый подчиненный.

Я понятия не имею, каким человеком он был, но я думаю, что причина, по которой он совершил самоубийство всего через несколько лет, была схожа с этой. Хоть мы и отличаемся, но у нас, в конце концов, есть что-то общее. Он не смог вынести того, что он деградирует в монстра. Нет, эволюционирует в монстра. Разумеется, Киссшот не в состоянии понять подобных эмоций, но это не ее вина.

Это человеческие эмоции.

А затем, спустя 400 лет после тех событий…

Даже мне, второму подчиненному, пришлось приобрести такой же точно опыт.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха.

По крайней меря я могу рассмеяться.

Смех это все, что я могу.

Если поразмыслить, это весьма забавная история.

Как и все забавные истории, она была хорошо сыграна.

В конце концов, после всей этой беготни по кругу, я наконец осознал, что был совершенно неправ. Если предположить, что у этой истории есть зрители, то меня бы признали довольно талантливым шутом.

Есть предел даже моему идиотизму.

Я выглядел настолько глупо, что это было даже смешно.

— Что же мне сейчас делать? Мне не остается ничего другого, кроме как умереть.

Разумеется, была самая естественная идея.

В этом нет смысла.

Сейчас.

Сейчас я не думаю, что хочу снова стать человеком.

Я не могу быть таким эгоистичным, сначала чувствовать настолько сильную вину, а потом думать только о своем желании… НЕТ.

Это лицемерие.

Разумеется, у меня нет таких замечательных мыслей.

Я просто боюсь.

Я боюсь, что в тот момент, когда я превращусь в человека, Киссшот меня съест.

Это факт.

Я просто боюсь упасть вниз по пищевой цепи.

Однако я также не могу больше оставаться вампиром.

Я не хочу пить кровь и есть людей.

Даже мое бессмертное тело мне сейчас отвратительно.

Поэтому…

— Мне остается лишь умереть.

Но не умереть легкомысленно, а умереть должным образом.

Это причина смерти вампиров в 90% случаев.

Хотя это не совсем смерть от скуки.

Однако чувство вины может убить человека.

Подобно первому подчиненному, мне остается только выбрать смерть. Это единственный оставшийся для меня путь.

М-да, действительно… Почему же я спрятался в этом хранилище спортинвентаря? Почему я пытаюсь переждать здесь светлое время суток?

Например, если я сейчас разберу баррикаду, открою железную дверь и выскочу на спортплощадку, то смогу умереть.

Желание смерти. Кажется, она сказала именно так.

Разумеется, с учетом способности к регенерации подчиненного Киссшот Ацеолаорион Хеартандерблейд, если я выйду на солнце, то не умру так легко. Будет долгий цикл испарения и регенерации, но все-таки я смогу умереть до заката.

Если я разденусь догола и погреюсь на солнышке, то это, вероятно, будет первым и последним стрикингом37 в моей жизни.

Не король Кайи, а голый король.

Думаю, это несмешная шутка.

Потому что я, по сути, обычный человек.

— Э-э-эх…

Ну и неудачник.

Действительно, что за неудачник.

Я думал, все будет гораздо лучше, я думал, все будет в порядке.

Но все обернулось именно так.

Проклятье.

Мне остается лишь умереть.

— Да, верно.

Я только что принял такое решение.

Словно избавившись от злого духа, я смог успокоиться.

Думаю, мне следует позвонить домой.

Это совершенно выскочило у меня из головы, но я же сказал им, что отправился в путешествие на поиски себя. Хотя на самом деле ничего подобного не произошло, а я наоборот всего лишь потерял себя.

С другой стороны, может лучше ничего им не говорить?

Как же мне рассказать им, что я вскоре умру, ведь я совсем не смогу объяснить, почему. В этом случае, думаю, лучше оставить все как есть — старший брат пропал без вести, отправившись в путешествие на поиски себя.

Я не знаю, как они это воспримут, но если не учитывать моих родителей, для моих сестер это будет словно шутка — сбежавший парень.

Не маленький побег, а настоящий побег.

Ну, думаю, так тоже сойдет.

— Но я хотел поговорить с Ханекавой.

Я должен рассказать ей кое-что.

Ханекава уже увязла в этом по уши, поэтому я не могу не рассказать ее обо всем. К сожалению, пока светит солнце, я не в состоянии связаться с ней из этого хранилища, в которое забрался, убежав от Киссшот.

К тому же я сам стер ее номер телефона и электронный адрес.

У нее на глазах.

Я стер их для того, чтобы сделать ей больно.

С тех пор, даже когда мы виделись, я не спросил ее номер, потому что мне было стыдно. К тому же, эту неловкость, видимо, чувствовал лишь я, поэтому сейчас я сожалею еще и об этом.