История противостояния: ЦК или Совнарком

4 января 1923 г. В. М. Молотов и С. И. Сырцов констатировали в послании Н. П. Горбунову как аппаратному руководителю Совнаркома: «Проводимый ЦК учет ответработников […] центральных учреждений через ячейки обнаружил ряд недочетов, главным образом, вытекающих из того, что ячейки часто не объединяют всех ответработников данного учреждения»[493]. По заявлению Молотова и Сырцова, «ЦК» (вернее – аппарат ЦК) счел необходимым организовать учет не через ячейки, как предполагалось первоначально, а непосредственно через административные управления центральных советских учреждений, т. е. использовать уже готовый бюрократический механизм в своих целях. Горбунову предписывалось: «1. Выделить парт[ийного] товарища, по возможности связанного с работой Учраспреда [ЦК] учреждения, на которого и возложить работу по собиранию материалов на ответработников и доставке их в ЦК (фамилию выделенного товарища сообщить в Учраспред[отдел] ЦК). 2. Выделенному для этой работы товарищу явиться в Учраспред ЦК за получением инструкции и всех необходимых материалов по учету ответработников»[494]. Правда, центральные государственные органы распоряжения партаппарата выполнять не торопились, за что получили нагоняи от Молотова и Сырцова «…Госплан, Госбанк, Наркомзем, Главмилиция, Наркомфин, (если бы это не подчеркнули в отпуске документа, обязательно подчеркнули бы мы. – С.В.), НКВТ, Центросоюз, Промбанк»[495] (а также ВЦИК и Американская администрация помощи[496] – по всей видимости, персонально К. И. Ландер[497]). Подобное отношение «к заданиям» признавалось в документе «недопустимым»[498]. Кстати, помимо уполномоченного Учетно-распределительный отдел ЦК запросил 11 апреля представить к 13 апреля штаты соответствующих учреждений[499] – для составления организационного отчета Центрального комитета РКП(б) к XII съезду. 18 апреля 1923 г., в разгар работы съезда, в аппарат правительства некому Казаку направлялась «номенклатура должностей СНК, учитываемых Учраспредом ЦК, независимо от квалификации и масштаба товарищей, занимающих их», с предложением не позднее 25 апреля представить недостающие материалы по прилагаемому списку и набором ценных указаний по учету кадров[500]. Пробить ленинских сотрудников оказалось нелегко, но сталинские партаппаратчики, в условиях, когда вождю мировой революции не суждено было оправиться, сумели выломать руки своим оппонентам.

По мнению Центральной ревизионной комиссии, секретариатская инициатива была «очень полезной и необходимой», но одновременно таила в себе «некоторую опасность» в том плане, что «партийный аппарат постепенно сможет перейти на работу, которую должен выполнять […] советский аппарат»[501]. Правда, корень зла Центральная ревизионная комиссия усмотрела в ином: «Когда мы […] присмотрелись к работе всех шести помощников заведующего, каждому из которых поручено соответствующее дело, то увидели […] в каждом наркомате, который они обслуживают, […] большой пробел в смысле правильной постановки организационной работы», полное отсутствие «соответствующих аппаратов в целом ряде учреждений» и как следствие «подмену партийным аппаратом советского»[502]. Как видим, Центральную ревизионную комиссию озаботили вовсе не взаимоотношения партийного и советско-хозяйственного аппаратов, и, в частности, грубое вмешательство Сталина в дела Рыкова, Каменева, Цюрупы и пока еще живого, хотя и безнадежно больного Ленина, а всего лишь необходимость усиления работы ряда подразделений центрального аппарата управления СССР.

Взаимоотношения Политбюро ЦК РКП(б) и СНК СССР Л. Д. Троцкий с большим сарказмом охарактеризовал 23 марта 1923 г.: «Руководит ли Политбюро работой СНК? – Нет. Руководит ли Политбюро работой отдельных комиссариатов? – Нет. Программы работ отдельных комиссариатов, коренные изменения программы на […] длительный период, фактические достижения комиссариатов, их внутренняя организация, способы их действия, подбор в них работников – все это остается целиком вне обсуждения Политбюро, и в огромной части – вне его ведения. / Зато зачастую мелкие второстепенные конфликты между ведомствами сплошь и рядом поступают в Политбюро. Этому последнему приходится решать вопросы – выдать ли тому или другому ведомству в текущем месяце 17 триллионов или 23. Такого рода решение всегда похоже на лотерею, ибо самый вопрос, вырванный из своей связи с другими вопросами и поставленный на 10-минутное обсуждение, не допускает какого бы то ни было планового решения»[503].