История противостояния: ЦК или Совнарком

На наш взгляд, генсек всерьез задумался над необходимостью снятия А. И. Рыкова с поста председателя СНК СССР не в 1930 г., как это считается в историографии, а в 1929 г., поскольку, как установила Т. П. Коржихина, именно в конце 1920-х гг. наметилась тенденция к расширению прав союзных органов, и прежде всего – СНК СССР, ужесточению централизации управления и сужению компетенции союзных республик. В 1929 г. ЦИК и СНК СССР издали постановление, на основании которого в случае согласия соответствующего органа союзной республики предприятия передавались в ведение СССР по решению СНК СССР, а при отсутствии такового – по решению Президиума ЦИК СССР. На основании этого постановления многие республиканские предприятия передали в непосредственное подчинение союзных органов. Более того, была резко ограничена законодательная инициатива советских республик: если раньше они направляли законодательные проекты непосредственно в ЦИК СССР, то теперь они обязывались вносить их на рассмотрение в СНК СССР[1271]. В 1930 г. в союзных органах, в частности в Госбанке СССР, сосредоточивалось решение всех вопросов, связанных с кредитованием[1272]. Несмотря на то, что с политической точки зрения все это, казалось бы, должно было способствовать укреплению властных позиций А. И. Рыкова как главы советского правительства, нет никаких оснований считать, что усиление союзных органов – его инициатива. Будучи ленинским наркомом и пройдя огромную управленческую школу под руководством вождя мирового пролетариата, Рыков еще в 1923 г. выступал сторонником децентрализации аппарата управления: «…на протяжении ряда лет мне, как члену правительства Советской республики, изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц приходилось убеждаться в том, что управлять страной, которая насчитывает более 130 млн жителей [и] охватывает одну шестую часть суши, […] из Москвы на основе бюрократического централизма невозможно. Часто приезжие товарищи удивляются той громадной массе дел, которая залеживается в правительстве, в СТО, в СНК и в других центральных учреждениях Республики. / Я должен сказать, что […] правительство нашей Республики из всех правительств, которые знало человечество, является наиболее переобремененным и перегруженным громадной работой. И, несмотря на чрезмерную напряженность своей работы, оно не может справиться с массой тех дел, вопросов, конфликтов, которые выплывают на рассмотрение центральных органов»[1273]. А. И. Рыков, будучи прагматиком, не стал бы проводить в 1929–1930 гг. еще большую централизацию управления народнохозяйственным механизмом. Скорее всего, все это были прожекты И. В. Сталина – и А. И. Рыков уж точно не был нужен ему во главе правительства.

Как известно, для ликвидации Правой оппозиции сталинскому руководству даже не понадобился съезд как верховный орган ВКП(б). Я. Э. Рудзутак совершенно справедливо заметил в докладе о международном и внутреннем положении на Х Сокольнической районной конференции ВКП(б) гор. Москвы: «Мы находимся накануне XVI съезда в более благоприятном положении, чем находились накануне XV съезда, потому что перед XV съездом мы имели в наших руках такое оружие, как ленинская теория, как ленинское учение, мы имели вокруг нас целый ряд (правда, немногочисленных, но по своей силе довольно значительных) бушующих островков оппозиционеров – [таких,] как Троцкий и блокирующиеся с ним Зиновьев, Каменев, Пятаков и др., которые пытались доказать неправильность нашей партийной линии. Накануне XVI партсъезда мы находимся в более благоприятном положении, потому что мы имеем практический опыт, мы имеем фактические доказательства правильности нашей линии, потому что наша хозяйственная политика оправдала себя на практике на 100 %. Поэтому те внутрипартийные колебания, те внутрипартийные шатания, которые были перед XV съездом, сейчас ослаблены, ибо факты упрямая вещь. […] Были колебания в нашей партии и в другую сторону: т. н. правых уклонистов. […] Жизнь опрокинула их теорию. Но, товарищи, было бы большой ошибкой полагать, что то временное затишье, которое существует у нас, и то временное единодушие, которое существует в наших рядах, исключают возможность колебаний на дальнейшее»[1274]. Ничего хорошего Правым оппозиционерам подобные прогнозы не сулили.