История - нескончаемый спор

Обратим внимание на следующее обстоятельство. Все другие саги «Круга Земного» посвящены, каждая в отдельности, описанию жизни и правления одного конунга. Между тем «Сага об Инглингах» повествует о всех представителях этого рода (в песни Тьодольва перечислены 30 конунгов). Видимо, смысл, необходимый для автора «Круга Земного», содержится не в истории того или иного вождя из династии Инглингов, а в общей их истории. Но, пожалуй, еще более существенна другая особенность этой саги: в ней, как и в поэме Тьодольва, история правления этих древних конунгов почти вовсе не излагается, за исключением разрозненных сообщений[103], — все внимание сосредоточено на смерти каждого из конунгов. Как он умер — вот главное. Мало кто из них мирно опочил в своей постели, большинство Инглингов погибло насильственно, причем в целом ряде случаев, как это вообще характерно для ранней германско-скандинавской героической поэзии, смерть имеет характер ритуального жертвоприношения. Уже начиная с конунга Висбура возникают распри в роду Инглингов. Сыновья этого конунга задумали умертвить своего отца и прибегли к помощи вёльвы (колдуньи, прорицательницы) Хульд, и несмотря на ее предостережение, что, если она наворожит смерь Висбура, убийство будет впредь постоянно совершаться в роду Инглингов, братья отважились на отцеубийство («Сага об Инглингах», гл. 14). Таковы, по Снорри, истоки вражды в роду потомков Ингви-Фрейра. Но нетрудно убедиться в том, что лишь несколько персонажей «Саги об Инглингах» погибли от руки сородичей. Снорри явно не ограничивает действие проклятья Хульд рамками древнего периода истории Норвегии. Междоусобицы то и дело вспыхивали на всем протяжении дальнейший ее истории, как среди сыновей Харальда Прекрасноволосого, так и между его более отдаленными потомками, и излагать перипетии этой розни значило бы пересказывать всю историю Норвегии вплоть до того момента, на котором завершается «Сага о Магнусе, сыне Эрлинга», последняя в цикле саг «Круга Земного».

Как известно, «Сага о Магнусе, сыне Эрлинга» у Снорри не доведена до конца, каковым в других сагах служит смерть конунга, по имени которого названа сага. Снорри прервал повествование как раз в том пункте, с которого начинается «Сага о Сверрире», написанная задолго до него и, несомненно, ему известная. Сверрир — узурпатор престола, которому удалось, использовав широкое социальное движение в стране (известное под названием восстания «лапотников» — биркебейнеров), победить ставленника знати и духовенства Магнуса Эрлингссона и захватить престол. При внуке Сверрира короле Хаконе Хаконарсоне и был написан «Круг Земной». Снорри явно видел свою задачу в том, чтобы составить саги о конунгах, которые предшествовали Сверриру, и потому-то и доводит изложение событий до поражения повстанцев-биркебейнеров при Ре (1177 г.). Затем отряд этих «оборванцев» возглавил Сверрир, выдававший себя за незаконнорожденного сына покойного конунга Сигурда Харальдссона, но обо всем дальнейшем говорится в «Саге о Сверрире».

Итак, гибель Магнуса Эрлингссона в борьбе против Сверрира явилась очевидным — и завершающим — актом междоусобной вражды, раздиравшей норвежский королевский род. Как явствует из «Круга Земного», эта рознь началась в незапамятные времена и вызвана роковыми силами. Над домом Инглингов-Харфагров тяготеет проклятье Хульд. Для современников Снорри Стурлусона тема проклятья, вызвавшего кровавые усобицы в среде сородичей, имела особое значение. В их сознании был жив древний языческий миф, согласно которому мир богов и людей обречен гибели вследствие конфликта добра со злом. Скандинавам XIII в. было памятно прорицание вёльвы: в конце мира разнуздаются силы, которые приведут к катастрофе, и среди симптомов близящихся «сумерек богов» особое место занимает картина братоубийственной вражды: «Братья начнут / биться друг с другом, / родичи близкие / в распрях погибнут…» («Старшая Эдда»: «Прорицание вёльвы», 44). Мало этого, изначально здесь была заложена, видимо, тема проклятья, тяготевшего над золотом, — ведь сыновья Висбура убили отца из-за золотого ожерелья, и эта же гривна затем послужила средством умерщвлении конунга Агни («Сага об Инглингах», гл. 19). Всем, кто слышал или читал легенду о кольце Висбура, не мог не придти на память другой аналогичный мотив — породившего кровавую вражду золота Нифлунгов (нем. Нибелунгов). Трудно удержаться от предположения, что в «исторической концепции» Снорри была «эддическая» перспектива.