Читаем История империи монголов. До и после Чингисхана полностью

Но все дело в том, что монголы никак не собирались становиться землепашцами! Они желали быть тем, чем были, — номадами или кочевниками, воинами, которые обязаны сражаться за свою свободу.

Для ставших вполне европейцами русских и западных европейцев эти монголы с кровавыми знаменами и талисманами в виде аккуратно содранной с живого человека кожи, чтобы хранила шелковую нежность живого тела, с отрезанными головами и ушами врагов, с бесстрашием и нечувствительностью к боли, как подобает хорошим ламаистам, казались полнейшими дикарями. И Великий Белый Царь, к которому они обращались с мольбой о помощи, имел большую надежду на Китай, но только не на Монголию. Когда к нему обращались отечественные ламаисты с той же просьбой, он обещал им и монастыри, и школы, и дацаны, только не великий монгольский поход.

Впрочем, совершенно неожиданно монголы обрели свободу. Циньская империя развалилась, а вместе с ней на волю вышли и прожившие четыре века в китайском плену монголы. У них, у монголов, тоже было свое иго — китайское. Впрочем, европейцам до этого не было никакого дела. История монголов их не интересовала. А о Великом Хане они вспоминали только на уроках истории. Там всегда и во всех странах говорилось только одно: какой он был гадкий и пропащий человек. Европейцы в XIX веке наконец-то добрались до Китая, чтобы его завоевать. В Средние века они не могли этого сделать, поскольку жива была Великая Монгольская империя. В Новое время — потому что все силы были сосредоточены на крайнем западе — за Атлантикой. Но в просвещенном XIX столетии они тоже не смогли захватить Китай, хотя очень старались посылать туда и купцов, и миссионеров, и армии.

Пленные

Китай за те четыре века правления маньчжуров тоже изменился. Когда к северным захватчикам прибавились еще и бледнолицые всех мастей, Китай восстал и стряхнул с себя как европейскую заразу, так и маньчжурскую династию. А вместе с династией случайно освободил монголов. Правда, их свобода продержалась всего несколько лет и из маньчжурского рабства монголы тут же снова попали в китайский плен, а спустя еще два года — и под руку своего северного соседа. Только теперь там уже сидел не Белый Царь, о котором когда-то они так мечтали. Там уже сидели коммунисты. И на долгие десятилетия Монголия оказалась под красным режимом.

Благодаря этому чудесному режиму у монголов появилась весьма странная новая монгольская письменность — кириллица и новая религия — атеизм. Юрты стали постепенно неким этнографическим элементом прошлого и сохранились только в степи, а в городах встали плотно друг к другу серые хрущовки и бараки, скот пытались коллективизировать, но буквально через год приказ отменили — начался голод. Товарищ Чойбалсан открыл для монголов школы, а монастыри и дацаны закрыл, ламы же почти в полном составе оказались в тюрьме, кому-то из счастливцев сильно повезло: они бежали в Тибет. Так добралась до монголов цивилизация, которая их окончательно завоевала. И тогда монголы поставили памятник товарищу Чойбалсану, а спустя еще полвека — Чингисхану.

Кто из этих двоих был лучше — Бог весть…

<p>Глоссарий<a l:href="#n_88" type="note">[88]</a></p>

Агулгачийн — отряд в походе.

Аза — поминки (ар.).

Азук — провиант, продовольствие (тюрк.).

Аймак — отряд.

Ака — старший, старший брат, старший в роде (монг., тюрк.).

Акабир — Великие (ар.).

Акавани — родичи, состоит из двух слов: «ака» старший и «ини» младший (тюрк.) и союза «ва» (перс.).

Акча — серебряная монета (тюрк.).

Аланггир номун — небольшой, сравнительно слабый лук.

Алма хунэ — топор с проушиной и черешковый.

Алгы-тон — шуба, могла поддеваться под доспехи в зимнее время.

Ал-тамга — см. тамга, алая.

Алачук — шалаш; в некоторых тюркских языках — войлочная юрта (монг., тюрк.).

Альчик — игорная говяжья надкопытная кость, старинная мера длины.

Алтындж — букв, «шестой», месяц тюркского года (тюрк.).

Алуфе — продовольствие, содержание натурой; в более поздних текстах — жалованье (ар.).

Амид — «начальник, глава» — государственный чиновник, стоявший во главе гражданского управления области; крупный административный чиновник.

Амиль — финансовый чиновник, ведавший сбором налогов в городах и округах.

Арбаб — мн. ч. от рабб — «господин» — здесь в значении «клиенты» средневекового феодала.

Ариз — начальник войскового дивана, в его ведении находился учет личного состава вооруженных сил, снабжение и выплата жалования.

Араб-и-истихкак — люди, имеющие, по шариату, право на получение милостыни в счет налога в пользу бедных — заката (ар.).

Аргамчи — волосяная веревка (монг., тюрк.).

Арка — задняя сторона, Север (тюрк.).

Асбаб — букв, «принадлежности», снаряжение; слово имеет ряд других значений ср. ярак (ар.).

Асль — букв, «основа», основной состав войска (ар.).

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное