История болезни

У меня мобильник обычно валяется где попало с выключенным звонком, если по работе звонков не ожидается. Все друзья на связи в альтернативных ресурсах. На крайний случай перезвоню, если звонок пропущенный увижу. Дело было аккурат перед майскими праздниками, мобильник тихо лежал на зарядке, лишенный права голоса. Перед отбоем решил "Балду" попинать. Игра такая, на айфоне, шикарное снотворное. Беру телефон, а там два пропущенных звонка, но с одного номера. Незнакомого. Почесал за лбом, ничего умного не придумал, номер не вспоминается. Перезванивать явно поздно, на часах время к полуночи. Решив, что утро вечера мудренее, завалился спать.

Первомай встретил где-то в половине десятого. Пока утренний моцион совершил и морду лица сполоснул – начало одиннадцатого. Глянул в мобило – опять пропущенный звонок, обратно с того же номера.

Тут уж мне как-то совсем неловко стало, решил перезвонить. Набираю номер, дожидаюсь ответа, говорю:

– Так и так, вы по этому номеру звонили?

Мне тут же в лоб:

– Это Сергей Валерьевич?

Голос мужской, абсолютно незнакомый. Я тихо охреневаю и от неожиданности довольно резко интересуюсь:

– Да! А вы кто?

И понеслась:

– Сергей Валерьевич, меня зовут Леонид Осипович. Вы меня не знаете, но у нас есть общий знакомый, Захар Липшиц! Мы с ним когда-то дружили, потом он в Ленинград вернулся, а я на Сахалин уехал. Сейчас я в Питер приехал, хотел с Захаром повидаться, а нигде найти не могу. Я уж вашей Матвиенко писал, да без ответа. Дочка в интернете на ваш сайт набрела, вот решил позвонить, попросить помощи!

Ничего себе история, да? Если еще учесть, что с Захаром Абрамовичем мы не виделись лет пятнадцать. И что я сдуру все старые записные книжки повыбрасывал и у меня никаких контактов не осталось.

Но делать нечего, говорю что постараюсь что-то придумать. Люди сорок с лишним лет не виделись, другого шанса может уже и не быть.

Короче, назвался груздем и полез в кузов. То есть, для начала перелопатил письменный стол. Я, если кто еще не понял, по натуре порядочный раздолбай и всякие телефоны и прочие нужные данные частенько записываю на разных клочках бумаги, которые могут лежать в столе веками. Но в этот раз не повезло.

Пулеметный поиск в сети никаких полезных данных не дал. Можно было, конечно, звякнуть Мире Васюковой в библиотеку, но за окном первое мая и шансов никаких. А времени тоже негусто, потому как Леонид Осипович третьего числа уезжает.

Оставался последний, не совсем законный метод: телефонная база данных. Скачал из сети, установил, зарядил поиск. Есть!

Ну а дальше дело техники: сперва позвонил по найденному телефону, проверил – вдруг не тот? Да и телефонные станции у нас коды меняла не раз, вполне мог номер смениться. Номер оказался правильный, переговорил с Захаром Абрамовичем, продиктовал ему мобилу Леонида Осиповича.

Потом звякнул Леониду Осиповичу и дал телефон Липшица.

Такая вот история. Буду надеяться, что свою солонку я передал. А Леонид Осипович потом еще раз звонил, уже в декабре, благодарил и поздравлял с Новым годом.

Умирать не страшно

Названием данная глава обязана Льву Дурову. Эти слова Лев Константинович сказал  несколько лет назад и я могу подтвердить, благо опыт имеется. За свои сорок шесть с хвостиком я не раз стоял на грани и дважды ее переходил. Может, даже побольше – с учетом моего преждевременного появления на этом свете. Не суть важно, главное, что всегда возвращался.

В этот раз заход на грань случился во сне и самым важным было проснуться. Самым важным, но не самым трудным. Выбравшись из липкого забытья, какое-то время пытался понять что к чему. Тело трясло будто в ознобе, слюна во рту превратилась в нечто вязкое и мешала дышать. Включил бра над кроватью, глянул на часы – первый час ночи. Попытался сесть, получилось не сразу. Кружилась голова, каждое движение вызывало приступ удушья. От кашля разрывалась грудь и раскалывалась голова.

Несмотря на столь плачевное состояние, сохранилась способность соображать. Вызывать неотложку нет смысла. Даже если я смогу что-то просипеть в телефон, то шансов дождаться приезда бригады у меня немного. Кроме того, домофон давно сломан и открыть дверь подъезда из квартиры я не смогу. Стучаться к соседям по этажу бесполезно, так что надеяться могу только на себя.

Кстати, о себе. Судя по слюне, организм явно обезвожен, а в кружке пусто. К счастью, перед сном заварил свежий чай, осталось только доползти до кухни. Всего-то дюжина шагов... Цепляясь за стену, шаг за шагом, останавливаясь, чтобы отдышаться и унять бешено колотившееся сердце. Дошел. Первую кружку чая выпил тут же, на кухне. Налил вторую, отправился в обратный путь. Некстати вспомнился термин из "Трудно отпускает Антарктида" Санина. Типичный гипоксированный элемент, глотаю воздух, а все равно задыхаюсь. И каждый раз приходится заставлять себя сделать новый вдох. Прогнал прочь подленькую мыслишку перестать напрягаться. Я не имею морального права сдохнуть, пока жив мой кот. Кажется, нечто подобное говорила Раневская... Плевать.