История Авиации 2004 05

За пять лет полётов на этой машине её кабина стала родной и привычной. Самолёт плотно сидел в воздухе, был очень устойчив, правда, управляемость его из-за невысокой скорости оставляла желать лучшего. В то же время он был очень прочным, а его выносливость и надёжность просто покоряли. Куда только мы не летали на нём: Колыма и Камчатка, Якутия и Чукотка, Приморье и Сахалин. Садились на замерзшие озёра и едва прикатанные полосы таёжных посёлков. На специально оборудованных машинах — зондировщиках атмосферы — поднимались на высоты более 6000 м. А вот в ремонт гоняли самолёты в западную часть страны — в Москву (Быково), Минск, Минеральные воды.

Как-то в начале 60-х прилетели в Марково, что на Чукотке. Этот полёт был из тех, что тогда назывались «свободная охота», когда в задание вписывались чуть ли не все аэропорты региона и… вперёд! Ищи загрузку и лети, куда душе угодно! А иначе нельзя было, авиация и сейчас там единственный круглогодичный вид транспорта, а тогда и подавно, поскольку большинство рек было и в период навигации ещё не освоено. И вот приземлились. Зарулили на стоянку. Что уж привезли — сейчас не помню, да и не суть важно. Поскольку сели в конце дня, то решили и заночевать. Гостиница — небольшой бревенчатый дом. Разошлись по койкам. Уже перед самым сном заходит дежурная, как сейчас помню, усталая уже пожилая женщина, посмотреть как мы устроились. Глянула в мою сторону и вдруг говорит:

— А ты ведь улёгся на кровать Вячеслава Михайловича Молотова!

Нельзя сказать, что мы все так сразу и вскочили, но в изумление впали. Оказывается, во время воины здесь действительно останавливался сталинский нарком, возвращаясь из США. Уж не знаю, на той ли кровати спал знаменитый Народный Комиссар Иностранных дел и второе лицо в Государстве или нет, но то, что в том же самом углу, несомненно…

на фото вверху лейтенант А. Бортник сразу после выпуска, 1960 г.

Камчатка, извержение вулкана Карымского, 16 февраля 1962 г. Фото сделано с борта самолёта зондировщика атмосферы Ли-2.

С командирами на Ли-2, как, впрочем, и на других типах машин, мне везло. Первым был внештатный пилот-инструктор Иван Николаевич Карпенко, бывший лётчик-штурмовик и участник войны. Невысокого роста, плотный, с лысой головой он был чрезвычайно подвижным и энергичным человеком. С нашим штурманом Юрием Шапиро, обладателем второй лысины в эскадрилье, они постоянно обменивались «волшебными» расчёсками, делая друг другу подарки с подначками. Уже в первом рейсе Иван Николаевич усадил меня в левое кресло и за все шесть часов полёта Хабаровск — Оха — Хабаровск ни разу не включил автопилот — мне нужно было восстановиться после перерыва.

Дольше всех на Ли-2 мне пришлось летать в качестве второго пилота с Валерием Филатовым, бывшим истребителем,^ тоже попавшего в тот «миллион двести». Родом из Горького (сейчас Нижний Новгород) он тоже был крепко сбитым и имел любимую поговорку «вот те хрен, в стакан не лезет». Он был старше меня, но доверял мне полностью. Мог на посадке (при полёте пустыми) оставить своё кресло, чтобы я прочувствовал психологический момент, сажая машину самостоятельно. Летать любил, но и выпить был не дурак. Впрочем, я — тоже, да и весь остальной экипаж немногим от нас отличался. И вот, помню, стоим на предварительном старте и ждём посадку международного Ту-114. Экипаж молчит. После вчерашнего тяжело… Зато вчера было очень хорошо, а трепались то за «рюмками чая» так, что не остановить было и даже счёт им в какой-то момент потеряли, потому сегодня и тяжело.

…Двигатели пофыркивают на малых оборотах, в такт им подрагивает и весь наш старенький, уже изрядно зачуханный Ли-2 со смурным экипажем на борту. И вдруг в эфире:

— Борт (далее следует позывной Ту-114), с вами говорит корреспондент газеты «Известия». Рады вас приветствовать на родной земле и просим сообщить, как чувствует себя экипаж и олимпийцы?

— Спасибо! Олимпийцы и экипаж чувствуют себя отлично!

И сказано это всё было с таким подъёмом, что хоть куда!.. А дальше тишина. И тут по СПУ вдруг прорывает моего командира — Хоть бы одна сволочь спросила, как наш экипаж себя чувствует… Ведь до чего хреново…

— Всегда хорошо не бывает! — тут как тут возник бортрадист Витя Звонарёв, явно намекая на вчерашнее.

А с Витей тоже летать не соскучишься. Сели как-то в очередной раз в Ташкенте. А у него там оказывается знакомые. И вот он предупредил всех: за дынями на рынок не ходить. Купим по дешёвке у знакомого духанщика.

Приехали по адресу. Подошли к дому. На завалинке — старики- узбеки. Все благообразные, чинные. Издалека видно, что уважаемые люди. Я ещё подумал много их сколько. Тут Витя выходит вперёд и сходу, так, ляпает, как кирпичом в лужу:

— Здорово, саксаулы!..

Что тут началось!.. Помню, что от благообразия и доброжелательности мгновенно ничего не осталось,, разъярённые лица, деревянные суковатые палки,, топот ног…