Читаем История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный полностью

Этим изображением вдохновился фламандский гравер Питер ван дер Борхт, нарисовавший вместо людей обезьян, дабы показать, что алхимики лишь подражают природе, подобно тому, как обезьяна имитирует поведение человека (57). Сцена выглядит несколько иначе: неаккуратная обезьяна-златодел проливает все свои растворы, а голодные дети лезут на руки к нищей матери. Изображения с обезьянами выродились в особый потешный жанр сенжери, но несмотря на его комичность, нельзя забывать, что эти животные в Новое время также демонизировались («дьявол — обезьяна Бога!»). Тема алхимического сенжери продолжается даже на возвышенной картине Яна Брейгеля Младшего «Аллегория планеты Меркурий» (58). Здесь обезьяны под проезжающей сверху колесницей Гермеса ведут сосредоточенную работу над дистилляцией. Здесь это уже не сатира, но лишь кокетливый намек на скромные познания алхимиков в законах природы.

Рис. 57

Рис. 58

Как только алхимиков не рисовали: демоническими, смешными, монструозными, отвратительными и беспомощными. Но в назидание обманщикам, проводившим фальшивые трансмутации, иногда экспериментаторов рисовали мертвыми. На немецкой листовке 1577 г. запечатлен момент казни немецкого алхимика Георга Хонауэра (59). Он имел неосторожность пообещать интересовавшемуся королевским искусством герцогу Фридриху I Вюртембергскому, что превратит для него железо в серебро и золото. Когда трансмутация не удалась, герцог схватил Георга и повел на эшафот в платье, покрытым золотом. Фундамент виселицы был сделан из тридцати шести центнеров железа, которые алхимик должен был обратить в драгоценные металлы. Сама виселица высотой в двенадцать метров была позолочена. Спустя несколько лет на золотой виселице, дорого обошедшейся герцогу, были повешены еще трое алхимиков, а в 1738 г. туда подвесили железную клетку с проворовавшимся придворным.

Рис. 59

На другой подобной листовке (60), напечатанной в назидание мошенникам, изображена казнь дона Доминико Мануэля Каэтано, итальянского алхимика начала XVIII в. После обвинения в фальшивомонетничестве он сбежал из Неаполя в Венецию, где устраивал демонстрации работы «философского камня». Алхимик мешал раствор неблагородных металлов специальными ложками: в них он проделывал отверстия, клал туда золото и запечатывал воском. При нагревании воск плавился, и на удивление зрителей из свинца выплавлялось несколько золотых монет. Каэтано собирал с зрителей деньги на производство нового золота, а потом сбегал с ними в очередной город.

Рис. 60

Позже он очаровал своим обманом курфюрста Баварии Максимилиана II и отправился делать золото в Мюнхен. Однако после ряда неудач Каэтано был заключен в тюрьму под замком Грюнвальд. Там он нарисовал несколько фресок, которые недавно обнаружили исследователи. Рядом с изображениями алхимиков в лаборатории фальшивомонетчик нарисовал Страсти Христовы, ассоциируя свои страдания с муками Спасителя.

Освободившись из тюрьмы, мошенник поступил на службу к королю Пруссии Фридриху I и получил доступ к колоссальным богатствам в обмен на обещание произвести горы золота при помощи философского камня. После многочисленных побегов от своего покровителя, Каэтано был принужден создать золото под страхом смертной казни. Обещание не было выполнено, и Фридрих I приказал возвести для казни алхимика в Берлине очередную золоченую виселицу — в назидание другим недобросовестным экспериментаторам.

Некоторые пародии свидетельствовали о том, что алхимиков в обществе считали людьми, наделенными безудержной фантазией. Хотя адептов и выставляли бьющимися над бесплодными экспериментами простаками, их упорство граничило с увлеченностью, а влюбленность в свое дело застилала глаза на насущные проблемы. К примеру, итальянская чернильница из майолики начала XVII в. сделана в форме алхимика, засунувшего голову в печку (61). На спинке стула сцена подписана: «Я дистиллирую себе мозги и полностью счастлив». Учитывая, что внутри печи находился сосуд для чернил, эта вещица отождествляет процесс алхимического извлечения сущности вещества с помощью его перегонки с писательством, которое подразумевает извлечение мыслей из головы автора.

Рис. 61

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука