Читаем История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный полностью

Мы видим, что и к концу эпохи Просвещения алхимия никуда не исчезает и продолжает интересовать многих ученых и интеллектуалов. Статьи об алхимии в знаменитой «Энциклопедии» французского писателя Дени Дидро (1713–1784), сумме знаний просвещенческой эпохи, были написаны без тени иронии. Уже в XIX в. немецкий философ Георг Гегель показывал владение алхимической теорией и терминологией, что видно из некоторых его статей. Философ неоднократно упоминал Парацельса, Бёме, и даже приводил их учения в качестве примеров в нескольких своих трудах. Знаменитая теория о мире как воле и представлении другого немецкого мыслителя — Артура Шопенгауэра, восходила к теории воображения Парацельса. В трактате «О воле в природе» философ обильно цитировал алхимиков Роджера Бэкона, Агриппу Неттесгеймского и Парацельса, а также посвятил целую главу темам магии и магнетизма.

Неудивительно, что если такое количество ученых на протяжении всего Нового времени всерьез занималось или интересовалось алхимией, кто-то из них в конечном итоге попытался включить эту науку в официальную университетскую программу. Но сделать это было не так-то просто.

<p>Алхимия в университете</p>

В Средневековье теоретические науки, основанные на логике, считались собственно науками, а экспериментальные, такие как химия или хирургия, считались слишком практическими дисциплинами. К примеру, университетские профессора в области медицины писали книги и работали с текстами, но никогда не прикасались к больным и уж тем более не проводили опытов по производству лекарств — этим занимались хирурги и аптекари. Но упорство химиков и алхимиков, а также революционный трактат философа Фрэнсиса Бэкона «Новый органон», вышедший в 1620 г. и активно критиковавший неэмпирическое знание, все изменили. В это время (ал) — химией стали интересоваться в университетах.

В Европе появлялось все больше медицинских, а затем и химических кафедр, на которых работали профессоры, интересующиеся алхимией. Самые значительные из них располагались в Базеле, Париже, Пизе, Болонье, Гарварде, Марбурге, Йене, Хельмштедте, Виттенберге, Лейдене. Один из первых университетов с «алхимической» кафедрой находился в швейцарском городе Базеле. Там в 1527 г. около года преподавал сам Парацельс: именно в Базеле произошел его знаменитый спор с врачами, которые не хотели опираться на эксперименты и опытные данные, и следовали только учениям древних авторов. Швейцарец в отместку своим противникам сжег презираемую им книгу Авиценны по медицине. Но кроме Парацельса в Базеле было огромное сообщество алхимиков, которым удалось так или иначе стать частью университетской системы.

Все началось с Феликса Платтера (1536–1614), сына пастуха, разбогатевшего на книгопечатании. Платтер всю жизнь последовательно шел к богатству и успеху. Он стал доктором медицины, женился на дочери главы гильдии хирургов и тем самым стал контролировать всю медицину в городе, как практическую, так и теоретическую. За свои заслуги он избирался ректором Базельского университета шесть раз. От Платтера с его высокой должностью ожидали, что он будет отрицать возможность трансмутации, однако неофициально он поддерживал алхимию. Он сделал своего друга-алхимика, профессора греческого языка Теодора Цвингера (1533–1588) доктором медицины, чтобы у него было больше времени на хобби — занятия иатрохимией.

Читая лекции студентам, Цвингер открыто рассказывал об алхимии и парацельсианстве. Более того, он привлек в университет множество других алхимиков и нелегально проводил защиты их докторских диссертаций о златоделии прямо у себя дома (это было запрещено — их, как и сегодня, нужно было проводить публично и в присутствии оппонентов). При Цвингере смогли защитить свои алхимические докторские самые знаменитые алхимики Нового времени: Генрих Кунрат (автор популярного среди розенкрейцеров алхимико-каббалистического трактата «Амфитеатр вечной мудрости»), Михаэль Майер (личный врач Рудольфа II, кассельского ландграфа Морица и автор многочисленных книг о хризопее), Иероним Ройснер (создатель печатной версии древнего трактата «Пандора»), Андреас Либавий (автор одного из первых учебников по химии), Йозеф Дюшен (придворный врач Генриха IV и алхимик ландграфа Морица). Пьетро Перна, еще один друг Цвингера, в конечном итоге купил у отца Платтера его книгопечатную империю и, следуя личным предпочтениям, напечатал огромное количество златодельческих книг (порядка 9000 страниц).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука