Истории замка Айюэбао

На школьной фабрике работали в три смены. Фактически это был филиал завода сельскохозяйственных машин при коммуне: там производились детали для сельскохозяйственного оборудования, обрабатывались простые машинные комплектующие. Баоцэ в форме механика начал работать в разных сменах. Никому не нравилось выходить в ночную смену, но Баоцэ был исключением. В ночную смену народу было мало, работа была легче, чем в дневную смену, тяжело было только продержаться всю ночь. Пока другие дремали, для Баоцэ это было идеальное время для чтения и написания произведений. Он прочёл все книги, какие имелись на маленькой полочке Ли Иня, и целиком исписал подаренную им записную книжку. Ли Инь хотел посмотреть его записи, но мальчик покраснел и не дал, только переписал для него несколько фрагментов. Ли Инь был просто поражён: он видел в своём воспитаннике настоящего литературного гения.

Если Баоцэ работал в ночную смену, то днём, отдохнув, имел в свободном распоряжении ещё полдня. Юноша очень хотел научиться играть на скрипке; услышав её звуки, он заворожённо застывал. Невзирая на снег и дождь, стоило где-то вдалеке раздаться тончайшим скрипичным звукам, как он всё бросал и бежал туда. Спустя полгода он уже мог извлекать из инструмента простейшие мелодии. Журнал продолжал печататься, и в нём всегда публиковались сочинения Баоцэ.

Однажды дождливым днём Баоцэ под шелест дождевых капель вышел из цеха и едва ступил на дорожку, как услышал скрипку. Он сразу ускорил шаг, но, когда уже почти дошёл до дверей кабинета, музыка резко прервалась. Почувствовав, что дождь внезапно усилился, он, преодолев в два или три шага несколько луж, поднял голову и заметил припаркованный у классной комнаты джип.

Он впервые видел такую машину. В комнате какой-то человек с суровым лицом, с виду военный, разговаривал с директором, а рядом стоял человек помоложе и что-то строчил в своём блокноте. Через стекло юноше было не слышно, о чём они говорили, но он ощущал напряжённую атмосферу. Сзади кто-то зашлёпал по лужам — это подбежал заведующий и замахал на Баоцэ руками: «Уходи, уходи!»

С того дня Баоцэ больше не слышал скрипку. Через несколько дней поползли страшные слухи: у Ли Иня дома в Циндао случилась беда. Баоцэ побежал в общежитие и стал колотить в зелёную дверь, но никто не открыл. Он подождал на тропинке, ведущей к кабинетам, и остановил кого-то из учителей. Тот сначала ничего не хотел говорить, но потом сдался:

— У отца Ли Иня возникли проблемы, он уже… его уже увезли. Но с самим директором вряд ли что-то случится!

По телу Баоцэ пробежал озноб, он не мог выдавить ни слова.

Неделю спустя Ли Инь действительно объявился. Он два дня безвылазно провёл в своём общежитии, и никто не мог к нему попасть. На третий день он, пошатываясь, вышел наружу, но в свой кабинет больше не вернулся. Сверху вышло распоряжение: Ли Инь больше не директор, теперь он обслуживающий персонал. Ли Инь сказал заведующему:

— Я бы хотел пойти работать на школьную фабрику.

Заведующий кивнул:

— Значит, ступай на фабрику!

Ли Инь, как и все остальные рабочие фабрики, облачился в синюю робу. Баоцэ переживал за учителя и в то же время испытывал радость: теперь они могли проводить больше времени вместе.

Побег

1

Баоцэ заперли в комнате с железными решётками. К нему никто не приходил, только кормили регулярно. Это напомнило ему то время, когда Цяньцзы держал его в тёмном помещении с жёрновом. На сей раз ему больше повезло в том плане, что он успел спрятать книги и записную книжку, иначе по этим зацепкам они бы рано или поздно добрались до Лаоюйгоу. У него взмокла голова, сердце бешено стучало. Нужно держать рот на замке: я из Саньдаоган — и точка. Я ничего плохого не сделал, никаких проступков не совершал. Так он думал, с силой потряхивая цепями: один конец цепи сковывал его лодыжки, а другой был прицеплен к кровати железным кольцом. Он так звонко гремел цепью, что вошёл охранник и влепил ему оплеуху.

— За что вы меня на цепь посадили? Я бедный крестьянин, шёл по своим делам! — кричал юноша вне себя от ярости.

Охранник с угловатыми скулами и лицом в чёрных точках насупился, на шаг отступил, а затем накинулся на него с кулаками и пинками:

— Я тебе покажу бедного крестьянина! Я тебе покажу бедного крестьянина!

Юноша поднял руки, пытаясь прикрыться от ударов, ручными кандалами больно задел охранника, и тот ещё больше взбесился. Наконец охранник устал. С трудом переводя дыхание, он опустил кулаки и заговорил, выплёвывая каждое слово:

— Уж и к кровати приковали, а ты всё смеешь упираться! Вот что я тебе скажу: твоё преступление на смертную казнь потянет, так что приковали тебя по делу!