Истории, в которых точно кто-то умрет

Члены стаи залезают в стены только в случае невыносимого голода, когда громадины долго не возвращаются. Мелкие очень редко покидают Внутрь, ведь в ущельях они не могут застать сородичей врасплох и становятся легкой добычей, но в пещерах, особенно небольших, вибрация искажается и услышать мелкого становится очень сложно, а увидеть его в темноте — и вовсе невозможно. Остается ориентироваться по запаху, но чем глубже залезать Внутрь, тем горче и всеобъемлюще становится собственный запах земли, заглушая все остальные. А мелкого нужно укусить так, чтобы не уколоться. После укуса он быстро подыхает, и тогда можно оторвать ему острый хвост и съесть остальное. Но уколешься — и маленький бескровный след будет долго сильно болеть и не исчезнет даже после смены кожи.

Тихий Шаг имел такой и Внутрь не совался. Он много раз видел собратьев, вернувшихся больше, чем с одной свежей отметиной. Они, казалось, плохо понимали, что происходит: пытались залезть на самые освещенные выступы или брели прямо к Источнику, каким бы ни было их положение в стае; без причины падали, шатались и не доживали до смены Кругов. Но Тихий Шаг боялся Яростного Удара больше, чем острых хвостов мелких.

Он начал протискиваться в узкий разлом, прижав к телу конечности и извиваясь. Лишь оказавшись внутри маленькой полости и едва успев подобрать хвост, за который его чуть не схватил Яростный Удар, провинившийся загонщик смог оценить, что в другой ситуации никогда бы не протиснулся в эту щель.

Вжимаясь в дальнюю стену каверны, Тихий Шаг ощущал ветер от разрывающих воздух когтей, слышал гневное шипение Яростного Удара, когда тот просовывал то одну, то другую руку, но никак не мог дотянуться до загонщика. Мелких не чувствовалось. Через некоторое время, несмотря на непрекращающиеся попытки вожака проучить сородича, Тихий Шаг начал успокаиваться. Дыхание выравнивалось, сердце замедлялось, язык перестал произвольно выстреливать изо рта чаще необходимого для распознания запахов. Когда же Яростный Удар отдалился от щели, позволив проникнуть туда свету Бледного Круга, загонщик даже оторвал от стены спину, сильно содранную при проникновении в укрытие.

Все складывалось не так плохо. Сейчас Яростный Удар уйдет, сорвет злость на ком-то другом, обратит внимание на Мягкую Кожу, поспит и потеряет к нему интерес. А Тихий Шаг просто в следующий раз будет умнее.

Каверна содрогнулась, крохотные камешки посыпались на голову и шею загонщика. Мускулистое тело вожака оторвалось от стены и снова разгонялось для удара. Еще одно страшное сотрясение. Часть узкого прохода рассыпалась, расширяя его. Тихий Шаг забивался в самый дальний угол, его рука провалилась в небольшую дыру. Еще один толчок, и свет исчез. С хрустом и скрежетом доламывая проход, Яростный Удар протискивался в полость. Загонщик когтями судорожно пытался расширить единственный возможный путь к спасению, протиснуться головой еще глубже, дальше Внутрь.

Он пролез на треть шеи туда, куда и мальчонка не просочился бы, когда Яростный Удар дернул виноватого на себя. Тихий Шаг беспомощно обмяк, надеясь на милость собрата, заполнившего собой всю каверну. Почувствовав кольцо могучей шеи вокруг своей, обвивающий его торс, он испытал некоторое облегчение. Быть придавленным и удушенным, конечно, унизительно, но так у него больше шансов выжить, чем если бы вожак использовал зубы. Когда кольца чужого тела сжались, дыхание перехватило, а спину пронзило болью, мнение загонщика резко поменялось. Он даже не понял, откуда взял силы, чтобы отрывать голову от земли, делать какие-то движения, оказывая подобие сопротивления, ерзать в этой узкой каверне, стуча по ее стене хвостом. Затем Тихий Шаг перестал дышать, по груди разлилась острая боль, он почувствовал, как одна за одной ломаются поперечные кости.

А потом земля заревела. Совсем близко. Кольца Яростного Удара тут же ослабли. Рев повторился. Все вокруг зашумело и затряслось, но до того, как два члена стаи распутались, земля взревела третий раз так громко, как ни один из них не слышал. Ее черная пасть разверзлась, и они кубарем покатились вниз.

Тихий Шаг переворачивался, падал, скользил, бился о что-то твердое, что-то мягкое, что-то рассыпчатое и что-то колкое, о тело вожака, пока очередной удар не лишил его сознания.

Когда Тихий Шаг очнулся и сел, все тело отдалось болью. Вокруг стояла беспросветная тьма. Раздвоенный язык высовывался из пасти, пробуя воздух, и прятался обратно, привычно скользя по ямке на небе. Тихому Шагу еще не доводилось ощущать столько горечи: она поглощала абсолютно все другие запахи. Загонщик нащупал лежащего рядом Яростного Удара, скользкого от — дотронулся языком до мокрой ладони — крови. Почувствовав прикосновение, вожак угрожающе зашипел, но не шевельнулся. Он явно перенес падение хуже сородича. Тихий Шаг задрожал от страха: он с трудом улавливал вибрацию от собственных движений, все вокруг, казалось, текло и двигалось, но при прикосновении было неподвижным, сухим и колким. Со всех сторон доносилось глухое урчание земли, довольной проглоченной добычей.