Истории мёртвой зимы

С выражением усталой обречённости Петров нехотя сделал несколько шагов в сторону разбирающего ящик росгвардейца, но вдруг замер на месте, широко выпучив глаза.

— Что с тобой, майдановец? — спросил Захарчук, заметив ужас на лице студента.

— Он меня дег’жит! — еле слышно прошептал Петров.

Только сейчас все заметили, что на плече историка сжалась блестящая пластмассовая рука. Через мгновение вторая точно такая же рука, приподнялась и начала душить студента.

Первым сориентировался Фагот. Выскочив из-за своих ящиков и вложив всю массу в удар, он с размаху врезал прикладом автомата в пустое пластиковое лицо, на котором, впрочем, даже не появились трещины. С гулким звуком истукан отлетел в сторону. Но остальные пластмассовые фигуры уже пришли в движение.

— Валим все! — скомандовал Леонид, уже хватая Валю и увлекая её в сторону выхода. Но быстро просочиться к спасительной двери по лабиринту из деревянных ящиков не получилось. Разорванная упаковочная плёнка и перевёрнутые картонные коробки мешались под ногами. Сзади в воздухе хаотично молотили сотни искусственных рук. Стуча своими полыми ногами по полу, толпа манекенов, словно стая муравьёв, стала напирать на ящики. Деревянные стены складского лабиринта начали сдвигаться, отрезая людям пути к отступлению.

— Наверх! — что есть силы выкрикнул Фагот и ловко забрался на ближайшую коробку. Петров последовал за ним. Лёня каким-то неимоверным усилием втолкал наверх Валю, вцепившуюся в свой металлический чемодан. Потом при помощи росгвардейца залез и сам. Пухлый Захарчук, засуетившись, уронил свой дробовик, зачем-то решил его поднять и застрял между ящиками. Лёня и Фагот схватили его за руки, стараясь вытянуть, но это оказалось не так просто.

— Давай, майор! Ногами! Ногами упирайся! — заорал росгвардеец, но Захарчук только кряхтел и бессильно мотал ногами в воздухе. Спецназовец хотел было использовать автомат в качестве упора, чтобы не дать ловушке захлопнуться, но было уже поздно. Деревянные стенки сжались, с хрустом сплющив грудную клетку майора полиции. Раздавленный Захарчук, как тряпичная кукла, повис между ящиками.

— Твари! Да сдохните вы уже! — в истерике закричала Валя, уже до упора, но совершенно безрезультатно, вдавливая кнопку на своём увесистом приборе. И вдруг вся поникла, словно обескураженная собственным воспоминанием:

— Петрович же сказал, что сработает только раз… Дура… И зачем я его тащила…

Тем не менее, позиция, занятая людьми, давала теперь им некоторое преимущество. Деревянные складские паллеты, на которые они взобрались, находились прилично выше человеческого роста, а значит и роста манекена. Пластиковые болваны исступлённо стучали, гнулись в самых неожиданных позах, наполняя всё вокруг шумом, напоминающим стрекотание каких-то исполинских цикад, но не могли залезть наверх.

— Гофман какой-то… — пробормотал Петров, дрожащими руками отвернул крышечку баллончика с освежителем, направил струю вниз в беснующуюся пластиковую толпу и щёлкнул зажигалкой.

Оранжевая струя пламени на мгновение ярко осветила склад. На дёргающихся в своей сюрреалистической вакханалии манекенах заплясали зловещие блики. Несколько блестящих пустых лиц без глаз и ртов покрылись копотью, но не загорелись. Пошёл дым от тлеющих картонных коробок и едкий запах горящего упаковочного полиэтилена.

— Стой! — схватил Фагот историка за руку. — Ты так быстрее нас спалишь! Видишь же… Не горят они! И не ломаются. Фибергласс. Стекловолокно.

— А вы откуда знаете? — удивился Лёня.

— У нас из него щиты прозрачные делают… — пояснил росгвардеец.

— Может, тогда бахнете? — предложил студент.

— Это можно…

Фагот отодвинул Петрова от края, медленно, почти задумчиво отвёл затворную раму назад, а потом резко вскинул автомат и дал длинную очередь по стеклопластиковым головам. Пули входили в фибергласcовые тела, оставляя после себя круглые отверстия, но к тому моменту, когда автоматный рожок закончился, ни один манекен так и не упал на пол. Изуродованные изрешечённые фигуры продолжали с достойным восхищения упорством пытаться добраться до засевших сверху людей.

— Ну… На этом наши полномочия всё… Заканчиваются, — безысходно улыбнулся росгвардеец, бросая, ставший бесполезным, автомат. — Разве что попробуем ваше чудо-оружие?

— Лёня! Ну конечно! У тебя же есть эти специальные патроны! — напомнила Валя, но Леонид и сам уже достал старенький наган и теперь, прищурившись, целился из него в стрекочущую толпу истуканов.

— Кстати, как ваш знакомый расшифровывал название «патрон НКВД»? Как-то по-учёному было…

— Нейтрализатор квантово-волнового дуализма, — проговорил Лёня и нажал на спусковой крючок.

Пуля прошила кого-то в пластиковом море из рук и голов, послышался звонкий хлопок и электрический треск. Мелькнула короткая бело-голубая вспышка. В воздухе запахло озоном, и обездвиженные полые фигуры повалились на пол.

Глава 32. Безголовый Гоша