Истории, которых не было

Но, и на психушку, как я вначале подумала, тоже, не очень похоже. Чистенько так, со вкусом. Столики с витыми ножками. Стеночки модного фисташкового цвета. Только, вот, плакат этот – белые буквы на красном, как помада у дешевой шлюхи, фоне. Буквы у меня сначала расплывались, теперь прояснилось: «Сохраняйте спокойствие»! Охренеть! Напоминает слоган на случай ядерной атаки. Ладно, рано или поздно…

На самой середине моей медленной благоразумной мысли в раскрывшейся двери возник и засиял рекламной улыбкой Илья Муромец с картины этого, блин, в школе-то проходили…

– Не хочешь – не верь, – пропел он нежным тенором, – твоё дело.

У них тут, что – прослушивающие устройства? А я не заметила, как начала вслух сама с собой разговаривать? Да, ну! Трудно говорить, и ковыряться пальцем в зубах одновременно.

– Никаких прослушивающих устройств тут нет.

Точно, мысли читает. Дверной проем нарочно загородил, бугаина. Через такого не прорвешься.

– О, Господи! Никто твои мысли не читает, ты головой завертела в поисках гипотетических видеокамер, как жучка хвостиком, и драться со мной не надо, ты и так выйдешь отсюда через полчаса, примерно. Устраивает?

–Да. – киваю и вытаскиваю наружу забытый, было, во рту палец.

– Слушай себя внимательно, – Муромец сделал О-очень значительную паузу, – именно, себя, ты не ослышалась. Что тебе напоминает всё вот это, – он сделал могучей ручкой оперный жест, аж, сквознячок прошел.

– Дурацкую инсценировку школьной самодеятельности!

– Отлично! Просто, супер!

– Чё ты лыбишся, болван, – когда я чего-то не понимаю, я начинаю бояться, а это бесит.

– Всё очень хорошо! Сейчас я дам тебе денег и несколько полезных советов, и ты отправишься в город.

– Нельзя ли обойтись только деньгами, – бурчу.

– Можно, но тогда ты рискуешь вернуться слишком рано, и, судя по твоему милому характеру, с разбитой физиономией. Вопреки твоей гениальной версии, там за стенами обыкновенные люди, и мало кому понравиться, если незнакомая девочка станет проверять, хорошо ли приклеен парик. Это, кстати, был первый совет. Не страшно и не больно, правда? Так что – слушай дальше. Мотелей тут нет, ночевать, если захочешь, можешь здесь. Не пытайся состроить скептическую рожу, она у тебя и так, достаточно, помятая и опухшая. Не хочешь – не приходи, ночуй на улице, или в кабаке тусуйся, мне всё равно. Вот карточка, на ней денег хватит дня на два веселой жизни, потом придется экономить или зарабатывать. Главное. На обратной стороне карточки – цифры. Это – адрес здания, в котором мы сейчас сидим. В любом магазине, клубе ресторане тебе скажут, как сюда добраться. Понимаю, что ты не собираешься этого делать. Запомни, большего не требую. Всё.

– Что?

– Всё.

– Что, блин, «всё»?

– Можешь идти.

– Так просто?

– Можешь не «так» и не «просто», а на карачках задом наперед. Твоё дело.

Какая-то образцово-показательная часть меня понимала, какой идиоткой я сейчас выгляжу, какой набитой дурой с выпученными глазами и деревянным тельцем. Она (образцово-показательная), вообще, непогодам много понимала, в том числе и то, что мой нерадивый инструктор говорит правду. Я могу идти прямо сейчас и куда душе угодно. Но вся остальная нормальная Я была не готова выйти на улицу и увидеть загробный мир, а потому выпустила когти, раздула ноздри и заклацала зубами.

– За лохушку меня держишь, козел? Я сейчас выйду в коридор, а меня в смирительную рубашку и в карцер за побег? Мягкий хрен тебе вместо круассана, понял!?

– Понял, – тихо проворковал супер-тяж, страдальчески закатил глаза и удалился молча, легко ступая по деревянному полу, как архангел по облакам.

– И нечего ползать с таким видом, будто тебя там уже причислили.

«Там»…, это ж надо… Крутые тут спецы по промывке мозгов. Дверь открыта…, короче, надо собираться и топать, пока отпускают. Поскольку собирать нечего, то переходим ко второму пункту.

Пустой коридор отличался от моей палаты только конфигурацией. В правом его конце, сливавшемся с линией горизонта должна быть дверь, я не то чтобы её увидела, скорее – ощутила, особым чутьем потомственной горожанки, привыкшей ориентироваться в чудесах современной архитектуры. Двинулась, не слишком торопливо, подозревая, что ни один уважающий себя выход из чего бы то ни было, не обходится без заморочек, вроде замков с секретами, сигнальных пищалок или, на худой конец – банального пьяного сторожа-пенсионера. Меня поджидал (кто бы сомневался, с моим-то везением) полный комплект. Как только я приблизилась на расстояние, достаточное, чтобы разглядеть всю гладкость, плотность и герметичность конструкции, запиликала попсово-электронная фигня, не оставлявшая, вкупе с замигавшей светомузыкой, сомнений, что она – сигнализация.

Сторож-алкоголик, тоже, не замедлил явиться. Выбрав для себя облик плотной коротконогой девицы татаро-монгольского типа в белоснежном комбинезоне, оранжевой бейсболке, из-под которой болтались обалденные, с руку толщиной, черные косы.

Подружка Чингисхана пошебуршала под столом, и дискотека оборвалась на середине такта.