Истоки. Авансы и долги

Проблема полноценного рубля, общего экономического равновесия — это комплексная, всеохватывающая проблема, и она не может быть решена только за счет каких-то пусть даже и резких, но частичных изменений в отдельных сферах нашего народного хозяйства. И она ни при каких условиях не может быть решена в одночасье. Это процесс, и, если не обманывать себя, длительный процесс, где конечный успех возможен только лишь как сумма частичных, неполных успехов, как результат медленного, упорного продвижения по всему фронту, не пренебрегая ничем, никакой даже самой малой малостью, если она хоть в чем-то может содействовать достижению конечной цели.

Первым вопросом проблемы экономического равновесия является, конечно, вопрос о степени физической насыщенности нашего рынка средствами производства и предметами потребления, то есть вопрос о чисто физических причинах наблюдающегося сегодня дефицита всего и вся. Пусть это покажется кому-то парадоксальным, но возьму на себя смелость утверждать, что если не полностью, то в значительной, основной своей части этот физический дефицит — легенда, удобное для бюрократов прикрытие столь долго прогрессировавшего паралича административно-командной системы и собственной беспомощности.

В сфере средств производства реальный физический дефицит существует лишь в немногих отраслях — это некоторые стройматериалы, бумага, малотоннажная химия, продукция высокой технологии. Наверное, можно найти что-то и еще, не названное здесь. Но всего другого — нефти, металла, станков, тракторов, комбайнов и проч. — мы производим, по мировым критериям, значительно больше, чем достаточно для любых разумных наших потребностей. Если бы… Если бы не немыслимое, уже запредельное количество наших строек, не обеспеченных ничем, если бы не бездействующие производственные мощности и огромный простаивающий станочный парк, если бы не ресурсопожирающая система хозяйства и затратный, все еще подчиненный бессмысленному валу механизм планирования, если бы не низкое качество и отсталый технический уровень производимых машин, не объяснимая никакими человеческими аргументами проблема запчастей и т. д., и т. д. Так что при лечении наших экономических болезней значение чисто физического дефицита средств производства минимально. Дело преимущественно не в нем.

Не столь важно, как принято думать, и значение чисто физического дефицита на рынке предметов потребления. Да, у нас дефицит автомобилей, видеомагнитофонов, персональных компьютеров, может быть, и холодильников, может быть, и еще чего-нибудь, до чего наша промышленность еще просто не доросла. Но вот уже бритвенных лезвий — достаточно, только какой же сумасшедший будет бриться этими лезвиями? Кстати, кто-нибудь когда-нибудь обратит наконец внимание на этот позор страны, осваивающей космос?! Нет также дефицита и обуви, и тканей, и швейных изделий, и посуды — но кому это все нужно, то, что имеется сейчас в наших складах и магазинах? Дефицита, как это ни дико звучит, нет даже почти по всем видам сельскохозяйственной продукции — есть чудовищные, превосходящие всякое воображение потери, но это, как говорится, совсем другой разговор.

Новая структурная политика государства, перевод предприятий на полный хозрасчет, следует надеяться, со временем избавят наш внутренний рынок от всеохватывающей власти затратного механизма и экономически заставят наконец предприятия производить не абы что и абы как, а именно то, что нужно рынку, прежде всего рынку массового потребителя. Есть надежда, что центральная власть со временем обуздает стихию неуправляемого капитального строительства, в результате чего будет наконец обуздан и один из важнейших факторов нашей «придавленной инфляции» — поступление в оборот денег от строителей многочисленных долгостроев, от которых по 10–15 лет никакой продукции на рынке нет, а деньги есть. Может быть, мы опомнимся и прикроем такие каналы инфляции и расхищения народных средств, как деятельность все того же Минводхоза с его почти 2 миллионами работников, получающих зарплату, но не дающих рынку ничего. Может быть, мы сумеем заметно сократить численность наших управленцев, их, как известно, 18 миллионов, и все они получают зарплату, а сколько их действительно нужно для процесса производства — кто ж это знает? Во всяком случае, порядка 1,5 миллиона водителей персональных машин уж точно не нужны. Может быть, мы сумеем перекрыть и другие каналы поступления в оборот денег от исправно выплачиваемой зарплаты тем, кто ни прямо, ни косвенно не дает рынку ничего.

Может быть. Но на все это нужно время, и боюсь, что его у нас не так уж много. Потребительский рынок должен быть насыщен в ближайшие два-три года, иначе население махнет рукой на перестройку, и страна опять погрузится в спячку. Можем мы добиться в ближайшие же годы каких-то заметных улучшений в деле физического насыщения рынка, прежде всего потребительского рынка? Думаю, что да.