Истоки. Авансы и долги

Нет ничего другого, дорогие соотечественники! Нет, если мы хотим жить, как люди живут. Либо мы это поймем, либо нет. Но тогда тем хуже для нас, и тогда, как говорится, помогай нам бог. А нет ничего другого вовсе не потому, что где-то засели зловредные смутьяны и критиканы, которые подкапываются под нашу жизнь, а то и того хуже — замыслили продать наше любезное Отечество гнилому Западу. Нет потому, что ничего другого просто не существует в природе. Люди жили до нас и будут жить после нас. И неужели мы еще недостаточно убедились, что стимулы к добросовестному, творческому труду везде, во всем мире одинаковы, будь то Америка или Япония, или Европа, или Соломоновы острова? Да, да — одинаковы! Даже недавняя, всем еще памятная попытка в Китае (ссылаясь на некие загадочные особенности восточной души и восточного образа жизни) организовать экономику не на деньгах, а на демагогии и кнуте кончилась, как известно, полным крахом. А мы все-таки по своим традициям и образу жизни поближе к промышленной цивилизации, чем Китай.

Нередко еще у нас можно слышать утверждения, что рынка в чистом виде уже не существует нигде в мире, тем более в индустриальных странах. Жестокое заблуждение, если не сказать хуже — безграмотность и слепота. Да, государство сегодня везде пытается подправлять рынок, да, монополии планируют свое производство, борются за контроль над рынком — но над рынком же, не над чем другим! Вся система правительственных контрактов в индустриальных странах, все государственные предприятия, все эти слияния, поглощения, сговоры и борьба монополий, вся внутрифирменная деятельность национальных и транснациональных корпораций — все это основывается на полновесных деньгах, на рынке, на конкуренции, а не на кабинетном произволе профессиональных бюрократов, воспитанных в убеждении, что вся экономическая жизнь должна идти так и туда, куда укажет их указующий перст. Ничего полезного из того, что история экономики накопила за века, современное индустриальное хозяйство не потеряло. И добавлю — не может потерять. Ибо рынок и общественное разделение труда нераздельны, и чем глубже это разделение труда, тем шире, глубже, разветвленнее рынок. А значит, и его инструменты: деньги, цена, налоги, акции, облигации, процент, кредит, валютный курс.

Хотим мы этого или не хотим, нравится это нам или не нравится, но если наша национальная судьба небезразлична нам, если мы не намерены в самом скором времени превратиться в экономически отсталое государство, пропустив вперед себя весь индустриальный мир, — рубль должен быть поставлен в центр всего. Он, и только он, должен стать мерилом экономического успеха. Он, и только он, должен быть наградой за усердный труд. Ну а души человеческие? А о душах человеческих предоставим заботиться тем, кто и должен по долгу своему это делать: учителям, писателям, пропагандистам, судьям, попам.

Пока, если не обманывать себя, закупорка системы кровообращения в нашем экономическом организме еще отнюдь не преодолена, и, думаю, пройдет еще немало времени, прежде чем кровь свободно побежит по его сосудам. Пока, чего ни коснись — везде тромбофлебит, перебои в сердце, никуда не годные печень и почки, которые никак не могут очистить кровь от отбросов жизнедеятельности.

Оттого-то так вяло и бежит кровь по нашему экономическому организму, что не избавился он еще от двух своих главных, тесно связанных между собой болезней: во-первых, рубль не работает, поскольку ни предприятие, ни человек не могут потратить его на что хотят, а во-вторых, даже и этот слабосильный, ущербный рубль ни предприятию, ни человеку не дают заработать в соответствии с мерой честного, добросовестного труда. И не дают заработать отнюдь не только потому, что мы задыхаемся под бременем военных расходов. А более всего потому, что экономическое бесправие предприятий и нищенский уровень заработка трудящегося человека есть главное социальное условие процветания бюрократии, это обеспечивает ей и безбедную жизнь, и видимость полезного занятия, и самоуважение, и полную покорность общества. Именно поэтому и возможны у нас такие нелепости, не имеющие под собой никакого экономического оправдания, как содержание на селе 3 миллионов надсмотрщиков над крестьянином, или многомиллиардное строительство никому не нужного, как оказалось, БАМа, или разорительная, иррациональная деятельность Министерства водного хозяйства с окупаемостью (да и то сомнительной) его капиталовложений за 40-100 лет, или бредовые планы строительства в стране, испытывающей нехватку самого необходимого, около 90 крупных гидростанций, по экономической сути своей мало чем отличающихся от египетских пирамид.