Источник судьбы

— Я спокоен! — со злобой отчеканил Харальд, вырываясь, но видно был, что он весь кипит. — Я спокоен, понимаешь ты, спо-ко-ен, как поминальный камень, Один мне свидетель! И если я сегодня же не узнаю, кто ее убил, то будут казнены два, нет, три человека из заложников! По жребию! Пошлите в святилище и передайте той женщине мои слова!

— Все в твоей воле, конунг, но нужно быть справедливым! — сказал Гейр ярл. — Нужно найти свидетелей, тогда и убийца найдется. Ведь здесь было много людей, не может такого быть, чтобы никто ничего не заметил.

В гридницу снова собрали всех вчерашних гостей и дружину, Тибо и Лофт опрашивали всю челядь. Коль Тучегон сказал, что от яда красавки смерть наступает очень быстро, королева получила яд непосредственно на пиру. Как она получила его, скоро тоже вспомнили. Она совсем ничего не ела и не пила, и тот кубок, который у всех на глазах дал ей сам Харальд, был единственным.

Но, конечно, себя самого Харальд не подозревал в отравлении жены. Вспомнили, что этот кубок Вальгерд, невеста Рерика, несла своему жениху…

Сама Веляна, сообразив все это, побледнела и от ужаса едва могла вымолвить несколько слов.

— Но я… Я должна была подать его Рерику конунгу, но я сама… Я сама собиралась пить из этого кубка вместе с ним! Я ведь тоже могла… Но я не хотела отравить саму себя!

— А почему бы и нет? — мрачно и язвительно отозвался Харальд. — Возможно, ты собиралась отравить моего брата и себя заодно, потому что знала, что это убийство тебе не сойдет с рук!

— Да уж, такое дело навек прославило бы эту женщину, — поддержал Оттар, и норманны в гриднице закивали. Это был бы подвиг не многим хуже того, что сделал Гудрун дочь Гьюки героиней сказаний.

— Да ну вас, дураки! — злобно ответил Рерик. — Она ведь вендка! У них не рассказывают наши саги, и у них не принято красиво умирать, чтобы прославиться.

— Она уже несколько лет живет в Ютландии и могла все это знать!

— Ты хотела меня отравить? — Рерик подошел к Веляне, крепко взял ее за печи и пристально заглянул в глаза.

Не отрывая взгляда, Веляна судорожно покачала головой. И Рерик видел, что она не лжет.

— Так для кого был предназначен яд, для королевы или для Хрёрека конунга? — спросил Аслейв ярл. — Или для Хрёрека конунга и его невесты? Кому могло не нравиться их обручение?

Он посмотрел на князя Прибыслава, и тот вскочил, хватаясь за меч.

— Ты намекаешь, что это я? Как ты смеешь, подлая собака! Чтобы я, мужчина, князь, отравил кого-то, использовал яд, как старая баба, я, велетский князь! Если мне что-то не нравится, а так и говорю об этом, и пусть все слышат!

— Кого ты назвал собакой? — Аслейв ярл тоже вскочил и тоже схватился за меч. — Повтори еще раз, если такой смелый, и это будет твоим последним словом!

— Да, мне не нравится, что Хрёрек конунг берет в жены мою сестру после того, как убил ее первого мужа, но если бы я считал, что это задевает нашу честь, то вызвал бы его на поединок, но не стал бы никого травить! Или мы объявили бы вам войну, но я не стал бы убивать свою сестру!

— О боги! — Рерик, пораженный новой мыслью, рухнул на скамью и закрыл лицо руками. — Боги! — почти простонал он. — Рейнельда! Элланд! И этот туда же!

Хоть князь Прибыслав и отрицал свою вину, Рерику бросилось в глаза сходство вчерашнего пира с его злополучной свадьбой в Дорестаде. Что же это такое! Каждая его попытка жениться ведет к смерти невинной женщины! Какая злобная норна нарезала ему такую судьбу!

— Да разнимите же их! — крикнул Вильберт и сам вскочил. — Сейчас не время ссориться!

— Тогда уйми своих людей, Харальд конунг, и не позволяй им оскорблять меня! — ответил князь Прибыслав. — Они говорят, что это я убил твою жену! Что это я хотел убить твоего брата и его невесту, мою сестру!

— Мы еще не поняли, кого именно хотели убить. И кто мог подлить яд в кубок?

На этот вопрос никто не брался ответить. Кравчего Лофта, наливавшего вино, Харальд не подозревал, а до того кубок прошел через несколько рук, так что подозревать можно было любого из гостей.

— Все слышали, что я сказал! — повторил мрачный и злой Харальд. Он не способен был думать и рассуждать, душа его жаждала не истины, а мести. — Если сегодня я не узнаю правды, то завтра заложники будут тянуть жребий. Три черных камешка будут означать смерть. И Вальгерд тоже будет тянуть.

Весь день все вспоминали, сопоставляли, спорили, предлагали разные способы выяснить истину. Послали к фру Ульвхильд, она обещала спросить богов. В ожидании завтрашнего жребия заложникам досталась опасная честь пробовать всю еду и питье, предназаначенное для конунгов и их дружины. Харальд раскаивался, что не додумался до этой предосторожности раньше, но было поздно жалеть.

На другое утро гридница была полна народу, и только возле очага оставалось немного свободного места.

— Я жду, назовет ли мне кто-нибудь убийцу моей жены! — объявил Харальд. Вчера вечером он напился вдрызг, и теперь был мрачнее тучи, что, конечно, не способствовало смягчению его сердца. — Моя жена была подло и коварно убита, и я добьюсь того, что убийца понесет наказание. Я жду.