Испытательный срок

Я не стала жадничать – сорок процентов, всего-то. Моей была только идея, Узикэлю же предстояло провернуть целое мероприятие с изготовлением и сбытом закладок. В порту было несколько магических контор, в одной из них мы подтвердили наш договор на Плетении (Поразмыслив, я для уверенности в компаньоне заставила файнодэра произнести магическое обещание никогда больше не играть в кости или другие азартные игры. На несчастное лицо торговца жалко было смотреть, но он, стиснув зубы, договорил обет до конца – маячащие впереди неплохие деньги, вот что придало ему сил порвать с вредным пристрастием). Я, в свою очередь, оплатила услуги мага и согласилась занять файнодэру золота на развитие бизнеса. Шафраном я его обеспечу, у меня его много, вот только заставлю Узикэля учесть каждую крупиночку расходного материала, чтобы не остаться в убытке. В душе я мало верила в то, что как-то выиграю от договора с почтенным файнодэром. Куда заведет меня мой путь? Останусь ли я жива в конце? Вернусь ли домой? Если вернусь и все закончится благополучно, пусть Узикэль забирает себе мою долю. Будем считать это форс-мажором, освобождающим стороны от проклятия. Маг в лавке пожал плечами, но аккуратно вписал примечание: «В случае ухода одной из сторон в другой мир, сделка объявляется расторгнутой с сохранением всех доходов и привилегий у оставшейся стороны».

Возвращались мы по набережной. Солнце спряталось, но кое-где играли на морских волнах яркие блики. В порту покачивались грузные торговые корабли. Альд ушел вперед, а мы с Лим наслаждались видом.

— Любишь море? — спросила я у спутницы, заметив, как жадно смотрит девушка на водную гладь.

— Я родилась у океана, — тихо ответила Лим. — Надеюсь, мой ребенок тоже родится рядом с водой.

— Это такая традиция у вас в роду?—предположила я.

— Да, — немного помедлив, ответила подруга. — Очень важная традиция.

Поднимаясь к лестнице, я увидела, как выходит из одной из аптечных лавок, замеченных мной по дороге, маг Ирэм. В руке он держал пакет с ярким «логотипом» лекарской лавки. Маг нас не заметил и растворился в толпе.

Вернувшись, мы приготовили поесть, вспоминая добрым словом Михо. Ниш как-то незаметно оказался с нами за столом. Он мало говорил, при прислуге притворяясь тупым гонцом, но вскоре никто из нас уже не сомневался, что тролль – на редкость сообразительный, наблюдательный и остроумный тип, которому лучше не попадаться на язык. Ирэм молчал, погруженный в собственные мысли, несколько раз я ловила на себе его внимательный, холодный взгляд. От этого взгляда мне становилось не по себе. Но ругая и проклиная себя почем зря, я время от времени замечала, что сама не отвожу глаз от мага. Бог знает что он мог подумать. Сама я убеждала себя в том, что просто слежу за подозрительным типом, проявившем странный интерес к нашей компании. А в глубине души знала, что мне нравится смотреть на молодого мужчину, собранного, плавного, как хищный зверь, язвительного, как змей-искуситель. Еще и Лим подлила масла в огонь, шепнув мне на ухо:

— Правда господин Ирэм очень… симпатичный.

— Ирэм? — ядовито переспросила я. — Грязный, неопрятный, надменный тип. А ведет себя так, будто ему все должны.

Но Лим, вопреки обыкновению, со мной не согласилась.

— Он интересный, — сказала она с милой улыбкой. — И добрый.

— Ну, к кому-то, может, и добрый. Он вообще, по-моему, к тебе неровно дышит.

— Нет, он просто понял, что я… — Лим осеклась и, покраснев, покачала головой.

Вечером того же дня Букашка отпросился в поездку. Я рассказала ему о ране Сонтэна, жабёнок, заволновавшись, решил объехать окрестности и поговорить с местной нечистью. Узикэль ходил гордой павой, даже переселился в комнату. Получив аванс, он почувствовал себя полноценным членом общества. Мы ждали попутный обоз. Обоза не было. Зато вечером того же дня Банчис постучался в мужскую комнату и с порога, сияя, сказал:

— Будет! Будет орочий праздник! Сюда идут обозы с юга и севера. Вы-то по старой цене оставайтесь, а на остальные комнаты я, пожалуй, оплату подниму.

Вечером к постоялому двору действительно стали подходить обозы. Постоялый двор наполнился гостями, в основном, орками и хуми. Помогая Лим со стиркой, я наблюдала, как отрабатывает свою зарплату маг Ирэм. Он ходил между телегами, прихлебывая что-то из фляги, морщился каждый раз, когда глотал. Вряд ли там у него было что-то вкусное.

Сдается мне, в старой телеге на заднем дворе, где-нибудь между бортами и полом, завалялся самоцвет, своими магическими качествами превращающий активных людей в средоточие неги. А как еще объяснить, что именно в телеге я нашла Альда. Утром эльф ходил «сдаваться» к Ирэму, и я жаждала услышать подробности.

— Ну?

Альд задумчиво пошевелил носком сапога. Он лежав, положив ногу на ногу. Разочарованным или расстроенным эльф не выглядел, но счастливым тоже.

— Он меня всего осмотрел.

— Извращенец?

— Даша!!

— Молчу, молчу.

Эльф вздохнул и сел. Начал деловито рассказывать: