Испытательный срок

— Ох, Михо, — пробормотала я. — Если для тебя все происходящее с нами – романтика, то я тебе очень завидую.

— Все равно, — упрямо повторил парень. — Альд надо мной смеется, Сонтэн всегда говорит так… покровительственно, Эгенд просто не замечает, а Лим… она в сторону такого, как я, никогда не посмотрит.

— Она тебе сама это сказала?

— Зачем говорить? — Михо схватился за тряпку и принялся усиленно тереть противень, взбивая в чане облачка пены. — Есть же взгляды… выражение лица…

Я только вздохнула.

— Знаешь, — сказала я, подбирая слова, — я ведь тоже учительница, там, в моем мире. Ученики у меня бывают разные. Всегда есть серая масса, и есть те, кто вне массы. Так вот, из первых часто вырастают заурядные люди, а самое интересное получается из последних. Я, конечно, еще никого не выпускала, но учителя постарше именно так и говорят. А я им верю. И вижу, что ты не заурядность.

— Даша, ты просто пытаешься меня приободрить, — с упреком произнес Михо.

— Вовсе нет.

— Я уже давно вырос. Впереди только… серость.

— Это тебе самому решать, что у тебя впереди! Захочешь – будет серость, а не захочешь – еще мечтать станешь о том, чтобы жизнь была не такой разноцветной. Наш путь… разве ты не заметил, что сам изменился?

Михо впервые за весь разговор, да что там говорить, за все наше знакомство, пристально посмотрел мне в глаза. Я стойко выдержала его взгляд. Глаза у парня были красивые, серые, чистые, а под слоем жира угадывался твердый подбородок. И вообще, мне кажется, или Михо действительно похудел и подтянулся за путешествие? Он собирался что-то сказать, но из-за его спины плавно выплыл Тбор. На этот раз прислужник ковырялся в ухе: мизинцем нашаривал его содержимое, внимательно рассматривал и вытирал палец о балахон.

— Чего тебе? — спросила я.

— Пусть этот идёть, — Тбор ткнул пальцем в Михо. — Скоро обоз будеть, до Уты. Мяста есть. Банчис сказал, его предупредить.

— А Банчис откуда знает?

Тбор задумался. Выставил вперед челюсть, поводил ею влево-вправо, потом выдал:

— Так тролль почтовай прибяжал.

Михо бросил тряпку в чан, блекло улыбнулся:

— Вот и все, я же говорил. Конец пути, пойду соберу вещи... Даша, ты уж проследи: учитель не должен есть много лепешек, желудок у него плохо переваривает тесто, господин Альд любит прожаренное мясо, а господин Эгенд – тушеное предпочитают. Огунд ест слишком много сладкого, а Лим…

Михо не сумел совладать с голосом, покачал головой и пошел прочь.

…Я пошла за Михо. У входа в гостиницу действительно стоял южный тролль, потный и пыльный. Он наклонился ко мне, когда мы подошли, и пророкотал:

— Обоз. Идет. Скоро. Ута.

— Спа… сибо, — промямлила я.

Бррр… Жуткий тип, огромный, скуластый, круглоголовый. Но полезный. Южные тролли не знают усталости. Они не умеют пользоваться магией, но лесные твари на них почему-то не нападают. Поэтому громил обучают пробегать солидные расстояния между определенными местами на тракте, перенося сообщения от обоза к обозу. Главное, чтобы послания не были слишком длинными (иначе гонцы их не запомнят), или были написаны на принятых здесь кусочках телячьей кожи.. В последнее время эльфы стали забирать троллей с обычных трактов, используя их как курьеров для своих военных целей.

Михо ушел. Я осталась. Громила, конечно, был страшен и смердюч. Но уж больно хотелось рассмотреть вблизи необычную расу. Что я и делала, украдкой.

— Чяго ждешь? Вали, — скучным тоном сказал троллю подползший поближе Тбор.

— Послания, — прогудел гонец.

— Нетуть у нас никаких посланий. Бяги давай. Воняеша тута…

Тролль нахмурился. В глазах его мелькнуло странное выражение, пальцы сжались в кулак. Он вдруг стрельнул в мою сторону взглядом и подмигнул. Да что они все, сговорились, что ли?

— Раб нет приказ. Раб ходить прочь. Господа приказ, послание.

Тбор взвился, словно его ужалили в зад:

— Кто тут тябе раб? Я не раб! Я тута все ведаю! Сказал – вали! Ну!

— Раб носить пояс. Нишом ждать послания господа.

— Я сказал тябе – вали!

— Раб ходить прочь.

— Ах ты, вонючка грязная!

Тбор задрал балахон, продемонстрировав бледную ногу в пыльной вязаной штанине до колена и попытался пнуть Нишома. Тролль легко, текучим движением, совершенно невероятным для его массы, уклонился. Тбор проскочил мимо, с трудом удержал равновесие и пошел на второй заход. Тролль пропустил его под мышкой и слегка приложил могучей ступней по заднице. Прислужник улетел за угол, но удержался на ногах и двинулся на таран. Эх, жаль я одна это видела!

— Тбор, придурок! — голос Ирэма прозвучал на всю площадь. — Сколько тебе говорить, чтобы не смел задирать гонцов!

Нишом уже держал прислужника за шкирку, а тот молотил кулаками воздух. Тролль выпустил Тбора и вытянулся по струнке:

— Господин. Послание.

Мальчишка не стал дожидаться, пока красный от злости маг сплетет какой-нибудь особо неприятный узел, и скрылся за углом, плюнув оттуда напоследок в знак презрения. Тролль тут же расслабился, с хрустом потянулся и весело произнес:

— Ирэм, в один прекрасный день я просто сверну этому цыпленку шею. И ты, я полагаю, против не будешь.