Испытательный срок

Дельная мысль, чёрт возьми. Ксюша шмыгнула влево, мгновенно растворившись в темноте. Макс потопал направо, держа наготове собранную в горсть ладонь. Теперь белёсый отблеск среди ветвей углядел и он. Как бедолагу сюда занесло? Неуютно в редколесье, вот и мечется, пугает народ…

Сырой воздух холодной плёнкой оседает в лёгких. Надо постараться глубоко не вдыхать. Удушит ещё, стерва такая. Наверняка уже учуяла обоих охотников; на одного бросится, а второму бить. Нехитрая тактика и безотказная. Что ж ты, милая, никак не выберешь? Это ведь люди в темноте слепы…

Клок серой мглы вынырнул из-за бледных стволов и ринулся прямиком на Макса. Пламя с перепугу полыхнуло мощно и высоко; туманница, испугавшись яркого рыжего света, отпрянула и заметалась. Макс шёпотом выругался, потом выругался ещё разок – про себя. Примет ещё за обращение, шельма болотная…

– Ксюх, бей!

Тимофеева бездействовала. Слишком далеко отошла? Макс наудачу взмахнул рукой, но только разозлил нежить ещё больше. Разве не положено ей испугаться?.. От огненных сполохов туманница ловко уворачивалась; поди поймай…

– Ксюха!

– Макс! Их тут две!

Две?! Плохо дело, и Ксюша где-то далеко – не понять в сумерках… Или не в сумерках? Всё вокруг тонет в сероватой мгле; нет ни стволов, ни лысоватых колючих кустов – одна только разлитая в воздухе затхлая сырость. Ещё один белый сгусток вынырнул справа. Третья!.. А если оглянуться… Белым-бело от полупрозрачных тварей! Откуда их столько? Что теперь делать?

– Макс… – Ксюша отчаянно кричит откуда-то из сплошного тумана. – Зови… Мишку зови…

Верно. Верно, чёрт возьми! Макс попятился, отчаянно размахивая быстро гаснущей горсткой пламени, нащупал тонкую нить сигнальных чар, связывавшую его с коллегой. Позвать – несложно, сложно дожить до прихода помощи. Если Мишка прямо сейчас занят паразитом… Если слишком устал, чтобы допрыгнуть сюда аж из Москвы… Если попросту дрыхнет и не услышит… Туманницы – сколько их тут! – шепчут на разные голоса, стараются если не выманить словечко, то хоть заставить открыть рот…

– Макс, блин, твою же дивизию!

Яркий язык пламени вспыхнул впереди, всколыхнул душную мглу. Некрасов рванул на свет, крепко сжав губы и стараясь не дышать глубоко. Не разберёшь, где нежить, а где сотворённый ею туман… Старов размахивает руками, как ветряная мельница. Огонь, холод, потом что-то поядрёнее, от чего подвернувшаяся тварь попросту развеялась тёмной дымкой. Хорошо с четвёртой цифрой в удостоверении – сколько сразу возможностей…

– Макс, не спи, убьют!

Вот ещё! Макс отмахнулся от ополоумевшей твари, подхватил с земли толстый сук и с третьего раза поджёг. Как на учениях: беречь силы, держаться вместе, с нежитью ни в коем случае не разговаривать. Мишка, прорвавшись через затхлую пелену тумана, решительно оттеснил Макса за спину – прикрывать тылы. Некрасов тут же воинственно взмахнул импровизированным факелом; серые сгустки прянули прочь, воздух наполнился рассерженным шипением.

– Миш, там Ксюха! – проорал Макс и ткнул быстро прогорающей палкой в бестолково мечущийся клок тумана. – Где-то…

Старов зло выругался. Максу оставалось только виновато промолчать: если б не отвратительная видимость, может, и вспомнил бы, в какой стороне слышал Оксанкин голос. Но до чего наглая нежить – расплодилась сверх всякой меры, на людей кидается! Уж, наверное, не от хорошей… нежизни. Максу как-то больше приходилось иметь дело с живыми, но у всякой сколько-нибудь разумной твари должно ведь срабатывать: если тут убивают – надо бежать, теряя тапки, а не лезть на рожон!

Где-то слева мерзко заверещало. Прямо как пожарная сигналка, почуявшая сигаретный дым. Туманное полотнище колыхнулось, сминаясь и наползая прямиком на замерших спина к спине Макса с Мишкой. Туманницам что-то сильно не нравилось.

– Ксюша! Ты? – проорал, не оборачиваясь, Старов.

– Миша! Мы тут! – тоненько крикнула невидимая Оксанка. – Ребята, пригнитесь! На счёт три…

Макс плюхнулся на колени в грязь за миг до того, как над головой прокатился огненный вал. Рядом чертыхнулся Мишка. Нежити стало не до них: над головой перекатывалось, визжало, тушило призрачные хвосты комковатое марево. Язычки пламени плясали на выступивших из тумана светлых стволах.

– Ну кто ж вот так, со всей дури… – буркнул Старов, скорее для порядка, чем всерьёз. Стиль можно обсудить и потом, в отделе, за чашкой чая.

Полыхнуло ещё раз, слабее. Макс рискнул задрать голову и вдохнуть разогретый, упоительно пахнущий гарью воздух. Вокруг не дымно и не туманно – просто темно. Нарисовались меж берёз коллеги – растрёпанная, перемазанная грязью Ксюша и бледный как смерть Ярик. На одном чувстве долга держится, не иначе. И Тимофеева не лучше: трясётся, как осиновый лист, нервно соскребает с ногтей потрескавшийся от жара лак.

– Охренеть! – с чувством выдал Мишка, поднимаясь и отряхивая колени. – Вы что тут за заповедник раскопали?

– Мы не знали! – Оксанка придавила носком кроссовки горящую ветку. – В обращении про одну было!

– А башкой подумать? А подготовиться? Не русалок же ловить собрались!