Испытание весной

— Пока что все такие достойные безнадежно заняты, — грустно призналась Женя. — Да и вообще… Как говорится у нас в одной старой-старой сказке, «осталось уговорить принцессу». Мне б такого, как дядюшка Винс или дядюшка Варрен, но такие на дороге не валяются. Я и то удивляюсь, как это дядюшку никто до сих пор к рукам не прибрал, неужели одни сплошные дуры попадались, проглядели такое счастье?

— Отчего ж проглядели, пытались, — как-то очень довольно проворковала тетушка. — Так ведь и Варрен не дурачок, чтобы попадаться в медовые ловушки да в золотые сети.

— Ну да, у нас о таких говорят: «давно и прочно женат на своей работе». Хотя вон дядюшка Винс такой же, но ему это не мешает любить тетушку Цинни. Да ладно, что мы все о грустном, расскажите лучше, как Сильвию будем Ларку сватать.

— Пока никак, — отрезала тетушка, — рано. Достаточно будет, чтобы они изредка встречались — не на балах, а… Да хоть у нас, у Реннара, на пикнике на каком-нибудь. Он к ней приглядится, она будет расцветать на его глазах…

— То есть предлагаете пустить дело на самотек? А тем временем король его окрутит с какой-нибудь мегерой.

— Уж если с тобой не окрутил, — покачала головой тетушка. — В таких делах, деточка, нельзя суетиться, только хуже сделаешь. Наш же король тому примером — если бы он не стал давить, у тебя могло сладиться с Ларком. Через год, два или три.

— Это вряд ли, — пробормотала Женя.

— И не уводи разговор, — насмешливо припечатала тетушка. — Говорили мы о тебе, а не о Сильвии.

— У вас кто-то есть на примете? — совершенно без энтузиазма спросила Женя. Вот уж точно, в любой женщине спит сваха… а в некоторых очень даже не спит. То ее подруги и сослуживицы пытались знакомить со всякими «подходящими кандидатами», теперь здесь начнется то же самое?

— Все-таки мой дорогой братец — редкостный балбес, — непонятно к чему сказала тетушка. — Пойдем пить чай, дорогая. Поверь мне, все сложится само, и не рано или поздно, а вовремя. Так оно всегда и бывает.

— Тогда к чему вообще все эти разговоры, — пробурчала себе под нос Женя. Но тетушка снова сделала вид, что не услышала.

— К чему вообще все эти разговоры, — проворчал Варрен. — Весна, что ли, так на вас действует, что вы рветесь переженить всех, кого можно и кого нельзя?

— Скоро ночь Перелома, — напомнила Гелли. — Когда еще и решать такие вопросы. И если ты, братец любезный, такой редкостный балбес, что готов проворонить словно для тебя созданную девушку, то учти, у тебя есть я.

— И ты не дашь мне совершить очередную глупость?

— Вот именно.

— Осталось уговорить девушку.

— То есть, тебя уговаривать не придется? Ловлю на слове!

Правду сказать, ее довольно прозрачные намеки выводили из равновесия. Как будто Гелли знала, видела что-то такое, чего сам граф увидеть никак не мог. А Джегейль все так же радостно улыбалась, когда он урывал время для семейных обедов, обсуждала книги, спрашивала, какие новости с юга, только временами переглядывалась с Гелли и краснела невпопад. И каждый раз граф делал вид, что не замечает ее непонятного смущения.

Ох уж эти женщины с их фантазиями!

Правду сказать, сам граф тоже все чаще ловил себя на мыслях, весьма и весьма далеких от проблем Тайной Канцелярии. Как будто весна и ему помутила разум. Или не весна, а все эти женские вздохи, переглядывания и намеки?

Отчего-то вспоминалось, как зимой — сто лет уж, кажется, прошло! — он захотел показать Джегейль Весенний перелом. Тогда словно само перед глазами встало, как поведет ее в круг холо под яркими весенними звездами, как будут взлетать в темное небо искры высокого костра, отражаясь в ее глазах, и как она будет смеяться. Теперь же…

Теперь отчего-то мучили сомнения.

Он даже снова стал задерживаться допоздна в Тайной Канцелярии, хотя дел особых сейчас не было: стремительный рывок Ларка на фронте заставил одарских «коллег» все силы стянуть туда. Да и сколько там осталось тех сил после чистки, устроенной совместно с Вальдихом и Фенно-Дералем! Уже очевидно, что кампания этого лета станет финальной в затянувшемся конфликте с Одаром. Хотя нельзя не признать, что, при всех талантах Ларка, влиянии его величества и работе Тайной Танцелярии, главную роль сыграло банальнейшее и непредсказуемое везение. Череда удачных случайностей. Несколько сорвавшихся покушений, возвращение из опалы адмирала фор Гронтеша, неожиданное благоразумие Клалии. Захват вражеской базы с сильным источником, готовым запасом амулетов и ценнейшей информацией. Увлечение Ларка и Реннара воздухоплаванием…

И в доброй половине этих счастливых случайностей так или иначе «виновата» Джегейль. Как сказал однажды Фенно-Дераль, покойничка Страунгера впору наградить за появление этой девушки.

А с королем он так и не поговорил о ней… Впрочем, его величеству сейчас не до того, на нем — война дипломатическая.