Испытание весной

— Что?! Не может быть, — похоже, изумление Ларка было не наигранным, однако Женя решительно задушила порыв к излишнему доверию.

— Сама слышала. Впрочем, есть у меня подозрение, откуда ветер дует. И скажу честно, мне это подозрение совсем не нравится.

— Нам нужно поговорить, — решительно сказал принц.

— Еще как нужно, — согласилась Женя. — Только давайте не будем устраивать из частной беседы представление для зрителей.

Ларк огляделся: капитан и таможенный офицер, а также случившиеся рядом боцман и несколько матросов тут же сделали вид, что ничего не слышат и вообще заняты своим делом.

— Хорошо. Отложим разговор до берега.

Женя изобразила почтительный реверанс, чувствуя себя законченной стервой. Как ни странно, это чувство ей понравилось — школа тетушки Цинни, не иначе. «Если есть возможность помучить мужчину неизвестностью, пользуйся». Вот и пусть помучается.

Что женщины любят и умеют, так это помучить мужчину неизвестностью. Ларк прекрасно знал эту неприятную привычку прекрасных дам, но, говоря по чести, не ожидал, что Джегейль поступит так с ним. Хотя, следовало признать, причина для недовольства у девушки была. Та самая, озвученная ею сразу, со свойственной ей прямотой — репутация.

Как ни крути, а слухи вокруг них возникли исключительно из-за Ларка. Из-за его славы дамского угодника, неотразимого сердцееда и завидного кавалера, к ногам которого упадет любая, только помани. Конечно, вмешалось и несчастливое стечение обстоятельств в лице ревнивого банкира дель Гьяппа, но и в этом, как ни крути, тоже виноват Ларк.

А потом слухами воспользовался дед, увидев в них рычаг давления то ли на девушку, то ли на совесть Ларка.

Что ж, говоря честно и откровенно, совесть проснулась именно в тот миг, когда Ларк вместо радости от встречи увидел в глазах Джегейль настороженность и злость. Дед надеялся, что у него получится склонить барышню фор Циррент к браку? Ларк сейчас мог думать лишь о том, что рискует навсегда потерять ее расположение и дружбу. Этот страх даже заставил позабыть то мгновение ужаса, когда он сначала ощутил всплеск ментальной магии неподалеку, а затем заметил в подзорную трубу Джегейль, стоявшую на палубе пузатого купеческого галеона, а рядом с галеоном — еще один корабль и шлюпку. Там явно происходило что-то нехорошее, но, пока они спустили шар на палубу, пока подошли ближе, подозрительный корабль резво убегал в море.

Ларк хотел было спросить, что здесь произошло, но капитан «Летучей бабочки» уже рассказывал, и оставалось лишь скрипеть зубами, глядя вслед уходящей с попутным ветром «Принцессе». Впрочем, все обошлось, и ладно. Таможенный офицер осмотрел груз, предназначенный, кстати, как раз для верфи Реннара, и оба корабля направились к порту.

С Джегейль удалось поговорить не сразу. Граф фор Циррент лично встречал «племянницу», и Ларка кольнула вполне понятная зависть, когда увидел их встречу. Джегейль, казалось, хотела броситься графу на шею и лишь в последний миг сдержалась. Зато улыбалась от души, такой светлой, радостной, сияющей улыбкой… а могла бы и ему так же улыбаться! «Нет, нужно что-то делать, — решил Ларк, — категорически нужно».

Раскланявшись с графом, он спросил:

— Могу я обсудить с вашей племянницей некоторые вопросы?

Почудилось, что во взгляде, который барышня бросила на «дядю», мелькнула откровенная паника. Джегейль прерывисто вздохнула и быстро сказала, не позволив графу ответить:

— Только в присутствии моего дяди, ваше высочество. Во избежание.

На лице графа мелькнуло недоумение, но ответил он, как ни в чем не бывало:

— Хорошо. Джегейль, тебе хватит часа, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть?

— Вполне.

— Значит, через час, гостиница «Серебряный флюгер».

Ларк молча поклонился.

ГЛАВА 18, в которой Женя узнает правду о матримониальных планах короля и об отношении к ним графа фор Циррента

Гостиница «Серебряный флюгер» была одной из двух в Дарценене, которые держала Тайная Канцелярия. Вторая — «Бочка и якорь» — служила местом сбора матросни, рассадником слухов и живой иллюстрацией высказанного как-то Джегейль тезиса «болтун — находка для шпиона». Что же касается «Серебряного флюгера», то здесь останавливалась почтенная публика, гарантировалась конфиденциальность сделок и переговоров, а на «особые» номера была наложена защита, которая делала эти гарантии не пустым звуком.

В одном из таких номеров — четырехкомнатных «семейных» апартаментах — и остановился граф фор Циррент с племянницей и ее служанкой.

Реакция Джегейль на принца Ларка весьма заинтриговала графа, как и желание говорить с принцем только в присутствии «дяди». В этом чудилось недоверие, а недоверие к наследнику престола… с этим, безусловно, нужно было разобраться, причем до прихода Ларка. Поэтому, пока девушка умывалась и переодевалась, граф заказал обед в номер и, едва она появилась из своей комнаты и села за стол, велел:

— Рассказывай. Здесь ты можешь говорить свободно, защита стоит.