Испытание. По зову сердца

— Вот и все!.. — сказал он, заглядывая в глаза Вере, которая теперь уже не сдерживала своих стонов. Не поднимаясь с колен, он выпрямился и огляделся кругом. — Теперь задача: как нам с тобой подняться?.. Ведь уже ничего не видно. — Костя на мгновение задумался, потом вскочил, взял Веру на руки и положил ее под деревом на свою куртку. — Полежи здесь. Я сбегаю к самолету, обмозгую. — И он скрылся за темной шапкой куста.

Веру то бросало в жар, то бил озноб, лицо покрывалось холодным потом.

Вдалеке грохотала канонада. Казалось, этот грохот с каждой минутой приближается. Наконец рядом захрустел валежник, и слабый свет фонарика пронизал вечернюю тьму.

— Ну что? — спросила Вера.

— Ни зги не видно. Придется ждать рассвета, — ответил Костя, подойдя к ней.

Вера застонала.

Урванцеву стало не по себе.

— Что, Вера Яковлевна? — нагнулся он к ней. — Плохо тебе?

— Да, — чуть слышно проговорила она.

Костя заволновался еще больше. В его голове рождалось много планов, как вылететь отсюда, но все они были неосуществимы, и он сам их отвергал. Вдруг ему послышалось, что где-то неподалеку простучал пулемет. «Неужели фашисты?» — Костя обернулся в ту сторону и напряг свой слух. Он услышал, как фыркнула лошадь. Затем явственно донеслось глухое постукивание колес. Костя бросился вперед и притаился в кустах около дороги, держа наготове пистолет. Мелькнула мысль повернуть подводу обратно и отправить на ней Веру.

Урванцев до боли в глазах всматривался в темноту, но на заросшей лесной дороге ничего нельзя было разобрать.

Лишь по скрипу колес да по посапыванию лошади можно было предположить, что кто-то едет на подводе. Когда подвода поравнялась с Костей, он крикнул:

— Стой!.. Куда едешь?

С подводы спрыгнули, и, как показалось Косте, там был не один человек.

— Домой... — спокойно ответил мужской голос.

— А откуда? — Костя подошел к подводе и, взяв лошадь под уздцы, остановил ее.

— Оттуда... — отозвался из темноты другой мужской голос. — Хотели через фронт пробраться, да не удалось. Вот обратно едем... Анисим, трогай!

— Погоди, Анисим! — Костя еще крепче вцепился в узду лошади.

Ему показалось, это этот невидимый ему человек соврал, что фронт вовсе не там, откуда шла подвода, потому что в той стороне было относительно тихо. Костя запустил руку под брезент, покрывавший подводу, и нащупал мешок — как будто с мукой, другой поменьше, сыроватый, — видимо, с солью. За ними были еще мешки и небольшой, сундук.

— Запасливый, — сказал Костя и осветил фонариком подошедшего к нему человека. — Корову фашистам, что ли, отдал?

— Почему отдал? Отняли, — ответил тот.

— А это кто? — Костя перевел луч фонарика на женщину, повязанную большим серым в клеточку платком. Она показалась ему совсем молодой.

— Жена...

— Жена-а? — повторил Костя и снова навел луч света на мужчину. — Оружие есть?

— Какое у нас оружие? — ответил мужчина. На его давно не бритом лице под черными мохнатыми бровями блестели беспокойные глаза.

— Руки вверх! — скомандовал Костя.

— А ты кто такой, дорогой товарищ? — спокойно спросил мужчина. — Если ты советский человек, то тебе нечего нас бояться. Мы тоже советские.

— Врешь! Если бы ты был советский человек, то не бежал в тыл врага. Выкладывай оружие!..

— Слушай, товарищ! — Мужчина отступил на несколько шагов назад. — Если бы мы были враги, то, наверно, трое-то как-нибудь с тобой справились. Лучше скажи: что тебе нужно?

Костя не поверил ему, но необходимость поскорее оказать Вере помощь заставила его рассказать правду.

— Раненая летчица?.. — переспросил мужчина. — Надо помочь! — И он крикнул в темноту: — Маруся, Анисим, пошли!..

— Анисим пусть подводу поворачивает, — сказал Костя, — мы и без него справимся.

— Назад мы, товарищ, ехать не можем, — возразил мужчина.

— Как же можете? — вскипел Костя. — Куда же вы везти хотите? К фашистам, что ли? Поворачивай, Анисим!

Анисим прикрикнул на лошадь, вожжи шлепнули по ее мокрым бокам. Телега скрипнула, и лошадь, хлюпая копытами, потащилась вперед. Костя не трогался с места, ожидая, когда подвода вернется обратно. Но она не вернулась. Проскрипев еще немного, она остановилась.

— Что случилось, Анисим?! — крикнул Костя.

— Да вот, заело!.. Вожжу колесом закрутило, — послышался приближающийся голос Анисима. — Несите ее сюда. Я вас проведу...

Ответ Анисима показался Косте подозрительным. «Если вожжу колесом закрутило, — раздумывал он, — так зачем же он сюда идет? Раскручивал бы. А если раскрутил, тогда почему не поворачивает?..» — и, решив проверить сам, быстро зашагал навстречу Анисиму.

— Ну держись, если соврал! — зло крикнул ему Костя и потряс пистолетом.

— Да мы хотим вам помочь. Несите скорее сюда вашу летчицу, и поедем! — ответил Анисим. — А то, слышишь, пальба приближается. Чего доброго, фашисты схватят!

Но Костя уже подошел к подводе, нащупал вожжи, привязанные к телеге, и убедился, что Анисим соврал. Тут он окончательно решил, что это враги, их надо перестрелять, подводу забрать и самому вывезти на ней Веру.

— Предатели! — прохрипел Костя и, вскинув пистолет, навел его на возчика.

Но кто-то сзади схватил его за руки, и пули прошли по земле.