Испытание. По зову сердца

Ночью, когда все спали, Юра тихонько надел полушубок и вышел во двор. В розвальнях автомата не оказалось, — наверно, хозяева взяли его. Юра засунул топор за пояс и полез через забор. Только он занес ногу, чтобы перебраться на другую сторону, как молчавший до этого пес вдруг залился раскатистым лаем. Юра испугался и свалился в глубокий снег, потом быстро поднялся, огляделся и побежал. Выйдя на дорогу, он свернул влево и пошел прямо тем путем, которым они сюда приехали.

Чем дальше уходил Юра от дома, тем сильнее разбирал его страх. Вдали блеснули два огонька, пропали, и почти сразу же снова загорелись теперь уже четыре. Мелькая из стороны в сторону, огоньки двигались по дороге навстречу Юре.

«Волки?!» — подумал Юра и невольно бросился назад. Но в ушах зазвучали слова Гребенюка: «Ты должен... Ты же мне поклялся!..» Юра вытащил из-за пояса топор и зашагал вперед... Теперь впереди было уже множество огоньков. Юра слышал, как гулко стучит его сердце, этот стук даже заглушил на время раздававшиеся в правой стороне выстрелы.

«Как же это так? — услышав выстрелы, подумал Юра. — Почему же в той стороне стреляют? — Он посмотрел на Полярную звезду, как его учил Гребенюк. — Там ведь восток, — значит, там должны быть наши... Но тогда почему они стреляют?.. Значит, это фрицы...»

А огоньки, мелькнув с левей стороны, уплывали вправо и там пропадали.

Юра пошел навстречу этим таинственным огонькам. Вдруг позади него послышался лошадиный топот и скрип полозьев. Юра бросился в сторону, провалившись по пояс в глубоком снегу, и замер. Когда розвальни наконец проехали мимо, Юра вздохнул с облегчением, но вдруг от саней отделился темный комок и покатился прямо к Юре. Раздался звонкий лай, и Юра увидел, что пес, ныряя в снегу, настигает его. Юра бросился в глубь леса. Но это было напрасно: зловредный пес рычал и хватал Юру то за полушубок, то за валенки. Мальчик взмахнул топором, пес пронзительно взвизгнул, отскочил в сторону и залился злым, хриплым лаем. Все пропало!.. С дороги в лес уже шли люди.

— Юра! — крикнул дядя Вася. — Юра, где ты?!

Как Юра ни бушевал и ни вырывался, его все-таки благополучно доставили домой и водворили в полуподвальное помещение. Там стояли койки и жили какие-то люди, как сказал дядя Вася, рабочие. Рядом с Юрой на скамейку села Марья Никифоровна, она обняла его и говорила с ним тихо и мягко. Голос ее был похож на голос матери:

— ...Не плачь, золотце ты мое... Поверь мне — все будет хорошо!..

— Все равно сбегу! — твердил Юра. — Понимаете вы, я должен.

Марья Никифоровна закрыла ему рукой рот:

— Тише! Дедушка услышит! Пожалей его, ему волноваться нельзя.

...А наверху, в первой комнате, за столом, при мерцающем свете коптилки дядя Вася говорил рослому, плечистому парню:

— Из дому иди сразу на просеку и так до Крутой балки. От нее поверни прямо на Осташевский большак. На тракт не выходи, а шагай около. Пройдешь с километр — и бери прямо на отметку 261,8... Там, как я понял мальца, должен быть их полк. Если ты придешь туда часам к пяти — а ты должен прийти, — наши успеют подняться и встретить врага...

— Постараюсь! — Парень выпрямился, подтянул пояс, похлопал себя по карманам, проверяя, все ли он положил, что нужно, и спросил дядю Васю, назвав его совсем не так, как было известно Юре! — А что, Макар Михайлович, о них сказать?

— О них? — Макар Михайлович немного подумал. — Скажи, с рассветом переправим их в Кузнечики, к Степановне... Да, не забудь: малец-то не Рыжиков вовсе, а Железнов. — Макар Михайлович вышел из-за стола и помог парню собраться. — Обратно возвращайся тем же путем. Если на коряге будут зарубки, иди на второе положение. Все ясно?

— Все! — Парень еще раз осмотрелся и взял шапку.

— Тогда — на лыжи! — Макар Михайлович протянул ему руку: — Да хранит тебя Полярная звезда!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Княжино утонуло в глубоких снегах. Кругом все было белым бело. Даже тропа, идущая от дороги к новостройке, была утоптана вровень со снежным покровом поля.

Строительство завода было еще далеко не закончено, а уже несколько цехов начали работать. Из Москвы требовали к маю наладить массовое производство снарядов, в августе приступить к сборке танков из доставляемых с Урала деталей, а в ноябре выпускать танки, полностью сделанные на заводе. В связи с этим строительство завода велось комплексным методом. Одновременно возводили стены здания и делали фундаменты для станков. Клали потолочные перекрытия, настилали крышу и монтировали станки.

Когда наступил новый год, часть главного здания уже подводилась под крышу. Строителям казалось, что теперь будет полегче, но в действительности стало тяжелее. Надо было продолжать стройку в том же темпе и одновременно развертывать само производство. Рабочих рук для этого на заводе не хватало.

День был субботний, и работницы — мужчин на заводской стройке было очень мало — длинной вереницей потянулись по белоснежной тропе к Княжину. Каждая из них спешила домой после недельного отсутствия. Чтобы не делать ежедневно больших расстояний, они зимой жили всю неделю в бараках завода.