Испытание на прочность

И в этом снова видна воля Тарена Базерса, до тонкостей продумавшего, как помочь своим детям стать истинными мастерами, достойными братства искусников и жизни в Восточной долине. Не догадался Базерс только об одном – никакого города там пока еще нет, не под силу всего пяти сотням искусников выстоять перед жадностью и подлостью тех, у кого в руках собраны все деньги и вся власть.

Верный своему слову, искусник усилил и без того вызывающий слезы и кашель дым, точно зная, что сидящие в засаде шпионы будут держаться до последнего. А скользнувший от Ленса порыв ветерка, утянувший в щель потемневший и отдающий осенними кострами дым, не смог бы заметить никто, кроме Инка, настолько невесомо было его дуновение.

Несколько секунд скопившиеся за стеной мутные светлячки амулетов держались, потом начали тускнеть и таять, удаляясь. Но жалеть их мастер не собирался: даже в самой паршивой ситуации у человека есть выбор, каким способом зарабатывать на хлеб, и особенно на кусок ветчины к этому хлебу. Инквар ухмыльнулся про себя и поставил поперек хода плотный дымовой заслон, заперев его с двух сторон щитами. Пусть соглядатаи Корди пошевелят мозгами, придумывая новый способ наблюдения за особыми гостями.

– Все, – сообщил он, отдавая свечку Ленсу. – Больше вампиров не будет. Но на ту служанку я потом схожу посмотреть, мне стало интересно.

– Моя сестра тебя выгонит, – убежденно заявил Ленс, бросая на Инка хитроватый взгляд. – Она теперь рабыня. Знаешь, как черные искусники не любят свободных?

– Конечно, – с наигранным безразличием кивнул Инквар. – Но никогда раньше не слышал, чтобы Густав так поступал с собственными родственницами.

– Она не его рабыня, – словоохотливо пояснил Ленс. – Ее поймал чей-то черный искусник.

– Сильные черные, способные на такое, есть только у троих баронов, – откровенно зевнул Инквар и направился к купальне. – Пойду умоюсь и посплю, а ты не пускай в мою комнату слуг и женщин. Они всегда суют нос в самые опасные места.

Искусник и на мгновение не сомневался, что каждое его слово немедленно станет известно Корди, хотя вблизи больше не ощущалось никого из шпионов. Но наверняка в стенах и мебели спрятано несколько слуховых трубок и где-то в особой комнате постоянно сидят соглядатаи.

И Инквар не ошибся. Написанное на листке сообщение принесли Густаву Корди уже через пять минут после того, как прозвучали слова искусника о трех баронах. Отличать жемчуг от песка старший соглядатай умел.

Корди сидел перед большим рабочим столом в удобном кресле с высокой спинкой, а напротив устроились все четверо его искусников, разложив перед собой бумаги, которые они сортировали по какому-то непонятному на первый взгляд признаку.

– Что там? – недовольно глянул барон на посыльного, но руку за донесением все же протянул.

А прочтя, некоторое время хмуро щурился, обдумывая, как быстрее, а главное, точнее решить возникшую перед ним задачу. Затем усмехнулся и приказал сидящим напротив рабам:

– Возьмите по листу бумаги и молча напишите имена пятерых хозяев самых сильных искусников.

Уже через пару минут он получил четыре листка, на каждом из которых стоял столбик из пяти имен. И очень скоро выяснил, как сильно не совпадают мнения его искусников. Двое мастеров, которых ему пришлось ловить по всем свободным землям, первыми написали баронов Орбонга и Фидгеля, а остальные, отобранные за долги у правителей соседних с поместьем Корди городов, сначала вспомнили барона Метьенга.

– Как ты это объяснишь, Бикет? – поизучав несколько минут лежавшие перед ним списки, обратился барон к самому старшему и сильному из своих мастеров.

– Все правильно, – едва взглянув на бумаги, уверенно объявил тот. – Мы ведь можем оценить силу только тех мастеров, с работой которых сталкивались лично. На слово никто из искусников не верит, такое у нас правило. Но вот у меня и Нилкеса совпало по три имени, и это тоже правильно, прежде мы жили не очень далеко друг от друга и знали одних и тех же мастеров. Но если вашей светлости хочется выяснить, кто из подневольных мастеров сильнее во всех городах и баронствах, придется спрашивать главу гильдии травниц. Именно они сдают искусникам на усиление самые ценные зелья и точно знают, чьи потом нужно разводить один к пяти, а чьи – к семи. А вот зелья Юдгана разводят к десяти. Кстати, Юдган долго не живет на одном месте, мотается в поисках артефактов по всем городам и знает намного больше мастеров, чем мы.

– Об этом мне известно, – подозрительно уставился на него Корди. – А вот почему ты так охотно о нем рассказываешь?

– Но ведь никаких тайн Юдгана я вам не открыл, об этом может рассказать каждый торговец диковинками, – устало вздохнул искусник, спать в последние дни им приходилось очень мало. – И ваша светлость давно знает, что старина Юд – вечный путешественник и объехал все пределы. Об этом слышали все мастера, бароны и наемники в свободных землях.

– Так ты думаешь, он и отсюда скоро уйдет? – мрачно насупился барон.