Испытание льдом

Мой товарищ по кораблю Уоррен Даттон в тот день находился на их судне и услышал кое-что из этих разговоров. Он завязал беседу и сказал, что тоже хочет бежать и, может быть, к нему присоединятся еще один-два матроса с его судна. Немедленно возвратившись, он сообщил об этом мне и изобразил все в таких розовых красках, что я в конце концов согласился с ним бежать. У нас не было особой причины бежать с корабля, поскольку мы не могли пожаловаться на дурное обращение. Единственное, на что мы могли сетовать, — это на одежду, чересчур легкую для такого климата. Кроме того, прибыв в эти края, мы узнали, как много людей погибло здесь от цинги, и не хотели оставаться, страшась ею заболеть. Нам казалось, стоит только убежать, и все будет в порядке, но то было жестокой ошибкой.

Сговорившись, все мы начали готовиться к побегу. Мы с товарищем по кораблю уложили те скудные пожитки, которые, по нашему мнению, могли нам понадобиться, в вещевой мешок. Затем пробрались в трюм и взяли там сухарей в маленький мешок, захватили также пару брюк и стали выжидать удобной минуты, чтобы спрятаться на палубе незаметно для вахтенных. После того как нам это удалось, мы подали сигнал другим матросам, что готовы. Эти матросы стояли на вахте на «Энселл Гиббс», и им без труда удалось спустить лодку на воду, перебраться в нее самим и вскоре подплыть к носовой части нашего судна. Мы сначала спустили свои вещи, а затем, захватив два ружья и немного огнеприпасов, сошли в лодку. Вскоре мы обогнули небольшой мыс и наши суда скрылись из виду. Приведу имена тех, кто бежал с «Энселл Гиббс»: Джон Джайлс (рулевой), Джон Мартин, Хайрэм Дж. Девис, Вильям Хокинс, Томас Колуэлл, Джозеф Фишер и Сэмюэл Дж. Фишер.

Мы бежали с кораблей в 11 часов ночи 4 августа из залива Камберленд, примерно в пяти милях от бухты Пенни. Хотя стоял небольшой туман, ветер был попутным и мы гребли, намереваясь пересечь залив. Примерно на полпути мы выбросили за борт кадку с буксирным тросом, чтобы облегчить лодку. У нас не было никаких навигационных приборов, кроме маленького судового компаса. Нам не удалось перед бегством достать карту, и вообще у нас всего было очень мало.

К утру мы были на другой стороне залива и тогда в подзорную трубу увидели парус судна, которое, видимо, послали за нами, но вскоре оно скрылось из виду. Матросы с другого судна в основном рассчитывали на наши сухари. Мой товарищ сказал, что нам легче достать их из трюма, так как на их судне сухари хранились ближе к каютам. Так получилось, что взяли мы на всех не более 20 фунтов. Мы все понимали, что этого хлеба хватит ненадолго, и выдавали по одному сухарю на человека в день. Мы надеялись, что к тому времени, когда сухари кончатся, нам удастся попасть в такое место, где мы получим помощь. Первые три дня мы шли очень хорошо, а ночью спали в лодке. На четвертый день встретились с барком капитана Бадингтона «Джордж Генри» из Нью-Лондона. Капитан пригласил нас на свое судно. Главным от имени нашей группы выступал рулевой. Капитан сказал нам, что мы поступили безрассудно, бежав с кораблей, чтобы предпринять столь длительный переход. По-моему, он взял бы нас всех к себе, если бы мы захотели остаться. Но, бежав с одного китобойного судна, мы не хотели переходить на другое, тем более что оно тоже должно было зимовать в тех краях. И мы твердо решили пробиваться вперед, раз уж совершили такую глупость.

Перед нашим уходом капитан дал нам маленький мешок сухарей, кусок солонины и немного огнеприпасов, а также карту. Простившись, мы тронулись в путь.

В эту ночь мы пристали к берегу, собрали мха и развели костер. До того как причалить, мы подстрелили дикую утку и сварили вкусную похлебку. Через два дня убили белого медведя, но в то время было сильное волнение, нам удалось отрубить и втащить в лодку только заднюю часть туши, с которой сняли шкуру; остальное спасти не сумели. В ту ночь мы по очереди варили мясо, так как стояли на вахте посменно по два человека, чтобы одновременно следить за лодкой и держаться течения. Так и шли все время, придерживаясь берега, а ночью спали на скалах, накрывшись парусом лодки.

Мы пересекли Гудзонов пролив в сильный шторм. Четыре дня пробыли на острове Резольюшен в ожидании попутного ветра. Наконец ветер переменился, но был таким сильным, что за ночь несколько раз едва не перевернул нашу лодку. Два человека непрерывно вычерпывали воду, и все мы были очень рады, когда достигли суши, проведя в лодке 30 часов и насквозь промокнув. К этому времени кончились и медвежатина и сухари. У нас оставалось немного крошек на дне мешка. Мы их разделили на девять частей, затем поджарили, и каждый забрал свою долю.

16 августа мы подошли к мысу Чидли на Лабрадоре. 20 числа разделили последние крошки, а затем стали собирать на суше все, что там можно было найти съедобного. Собрали немного ягод и грибов. Сильно страдали от холода, ибо наши лохмотья редко были сухими.