Испытание

Несмотря на желание исчезнуть, раствориться, Грейсону пришлось общаться: к нему подсел фрик, такой тощий, что казался просто скелетом.

– Ванильный? – спросил он. – Ни хрена себе!

Грейсон не без труда нашел нужный тон:

– У тебя проблемы? Может, мне вылить его тебе за шиворот и заказать другой?

– Неа! – покачал головой скелет. – За шиворот, но не мне.

Парень подмигнул Грейсону, и тот все понял. Ему стало ясно, что это за местечко. Скелет внимательно наблюдал, а Грейсон позвал ВПП. Он должен сделать это сам – только тогда он станет здесь своим, по-настоящему впишется в то, что здесь происходит.

– Эй! – сказал он. – Этот коктейль – дерьмо.

ВПП стояла перед ним, подбоченясь.

– И что же мне с этим делать? – спросила она.

Грейсон потянулся к своему стакану, намереваясь опрокинуть его и вылить содержимое на стойку, но в этот момент скелет схватил стакан и плеснул в ВПП. Ванильные сливки потекли по ее лицу, а в кармашке фартука угнездилась мараскиновая вишенка.

– Он сказал, что его коктейль – дерьмо! – заявил скелет. – Сделай ему другой.

ВПП, вздохнув, кивнула:

– Сей момент!

И отправилась за новой порцией.

– Вот как здесь все делается, – сказал скелет.

Звали его Закс. Был он чуть старше Грейсона – где-то двадцать один год, но похоже было, что двадцать один ему уже не в первый раз.

– Что-то я тебя здесь раньше не видел, – сказал Закс.

– Меня ИУ прислало сюда с севера, – ответил Грейсон, удивившись самому себе – насколько быстро он способен придумать явную ложь. – Там у меня были проблемы, вот «Гипероблако» и решило, что мне стоит начать с нуля.

– Классное местечко, чтобы поразвлечься, – сказал Закс. – Отпад.

– Таких нет там, откуда я приехал, – покачал головой Грейсон.

– Вы, парни, там, на севере, отстаете от жизни. Здесь у нас все тащатся от «УЖАС»-клубов.

«УЖАС», как Закс объяснил, было аббревиатурой от словосочетания «Убойное Желание Абсолютного Старья». Каждый, кто хотел окунуться в старье, получал его на все сто процентов.

Здешний народ, за исключением, естественно, фриков, – служащие. Даже все эти Билли и Бетти. Работа их заключается в том, чтобы безропотно принимать то, что творят фрики. Они проигрывают в драке, позволяют, чтобы в них швыряли едой, не противятся, когда у них отбивают телок, и Грейсон понял, что это – только цветочки.

– Тут зашибись! – говорил Закс. – Все сходит с рук, за что в других местах пришлось бы отдуваться.

– Но ведь это не взаправду, – заметил Грейсон.

Закс пожал плечами:

– Да нет, все реально.

После чего выставил ногу перед проходящим мимо подростком, выглядящим словно отличник-зубрила. Тот споткнулся и едва не упал, картинно взмахнув руками.

– Эй! В чем проблема? – спросил он.

– Проблема будет у твоей сестренки, если ты сейчас же не испаришься, – ответил Закс.

Подросток зло посмотрел на него, но поковылял дальше, безропотно снеся унижение.

Не дождавшись коктейля, Грейсон вышел в туалет, хотя и не хотел. Это была отмазка – ему поднадоел Закс.

Там Грейсон встретил Билли в университетской курточке – того самого, которому несколько минут назад насовал по физиономии фрик. Оказалось, что зовут его не Билли, а Дэйви. Он рассматривал в зеркале свой распухший подбитый глаз, и Грейсон не удержался, чтобы не спросить его о его «работе».

– Это у тебя каждый день такие подарочки? – спросил он.

– Раза три-четыре за день, – был ответ.

– И что, «Гипероблако» не возражает?

Дэйви пожал плечами:

– А ему-то что? Никому ведь никакого вреда.

Грейсон показал на распухший глаз Дэйви.

– Похоже, кому-то вред все-таки есть, – сказал он.

– Это? Да ерунда! Мои наночастицы настроены на максимум. Я почти ничего не чувствую.

Он усмехнулся:

– Смотри!

Потом повернулся к зеркалу, глубоко вздохнул и вперился в свое отражение. Прямо на глазах распухший посиневший глаз приобрел нормальные цвет и форму.

– Мои восстановительные наночастицы управляются в ручном режиме. Сколько мне надо, столько и буду ходить с синяком. Для максимального эффекта.

– Вот как?

– А если кто-то из фриков одного из нас прикончит, заплатит за восстановление из собственного кармана. Да еще ему и вход в клуб прикроют. Поэтому если такое и случается, то нечасто. То есть даже самые отвязные фрики на нас не покушаются. Говорят, сейчас все гораздо мягче, чем в эпоху смертных. А если служащие здесь и умирают, то только от несчастных случаев. Кто-то головой об стол приложится, а кто-то еще чего-то там…

Дэйви пробежался ладонью по волосам, чтобы удостовериться, что готов к очередному заходу – что бы тот ни принес.

– А почему бы тебе не работать там, где по-настоящему нравится? – спросил Грейсон.

В конце концов, мир устроен так, что любой мог отказаться делать то, что ему не по нраву.

Дэйви усмехнулся:

– А кто говорит, что мне не нравится моя работа?

Грейсон был ошеломлен. Оказывается, «Гипероблако» специально свело в общем окружении тех, кто любил бить, и тех, кому нравилось быть избитым. И те, и другие получали удовольствие и формировали некое единое целое.

Дэйви, вероятно, прочитал эти мысли на физиономии Грейсона, почему и засмеялся.

– Эй, да ты, как я понял, свежеиспеченный фрик, верно? – спросил он.