Испытай всякое

— Дьявольщина! — взвыл Селлерс. — Ты что, рехнулась?

— Теперь выслушай меня, Фрэнк Селлерс. Всякий раз, когда ты станешь врываться в мой офис с ордером на обыск, то заруби на носу, что даром тебе это не пройдет — ответные действия последуют незамедлительно. Я ни перед чем не остановлюсь. А пока вот тебе квитанция о внесении залога. Открой-ка эту дверь и выпусти нас отсюда!

Селлерс прошел к двери и рявкнул:

— Эй, Тарнки!

— Иду, — раздалось в ответ, в коридоре послышались шаги, щелканье замка. Затем дверь камеры распахнулась, и я обрел свободу.

— Боже, — сказала мне Берта, — ну и видок у тебя!

— Догадываюсь. Кстати, нам еще пригодится эта рубашка как доказательство зверского обращения полицейских с задержанными.

— Думаю, что сумма залога — чертовски мала, — в сердцах заметил Селлерс.

У Берты вырвалось непечатное словцо, явно не из лексикона леди.

Селлерс провел нас туда, где мне вернули мои вещи.

— У меня здесь внизу одна из наших машин, — сказала Берта.

— Помни, Дональд, ты бы мог попасть в серьезную передрягу на том, с чем тебя застукали, — предупредил Селлерс.

— А что, разве он в нее еще не попал? — спросила Берта.

— Это еще цветочки. Главное, чтобы ничего не просочилось в газеты.

— Когда можно ожидать слушание моего дела? — спросил я.

— Между нами девочками, не думаю, что эта ягодка собирается подавать в суд.

— Пошли, — предложил я Берте.

Мы вышли из тюряги под пристальным взглядом Селлерса.

Берта села за руль.

— Чего ты добивался, черт подери? — спросила она.

— Спроси, что полегче!

— Мог бы ты себя видеть! Тебе нужно заскочить в свою квартиру и обработать лицо каким-нибудь антисептиком. Боже, надо же так впиться ногтями!

— Все было подстроено заранее.

— Открыл Америку! Но что побудило ее пойти на провокацию?

— То, чем я занимался.

— И чем же ты занимался, скажи на милость?

— Проверял отпечатки пальцев.

— Какие отпечатки?

— Которые обнаружил в номере мотеля.

— Кому же они принадлежат?

— Пока обнаружил отпечатки четырех или пяти человек.

— Значит, Карлетон Аллен был там не один с этой девицей?

— Карлетон Аллен находился там, но кроме него были и другие.

— Как ты об этом узнал?

— Проник в кабинет Аллена и поработал над его письменным столом. Вот как у меня оказались его отпечатки, и я смог убедиться, что он и Шейрон Баркер действительно находились в номере. Теперь, пожалуй, перейду к тому, что меня беспокоит.

— К чему же?

— В номере оказались отпечатки и Ронли Фишера.

— Черт! — воскликнула Берта, и у нее отвисла челюсть.

— Можно предположить, конечно, что Ронли Фишер, Шейрон Баркер и Карлетон Аллен назначили там встречу.

— Так, наверно, и было на самом деле.

— Не обязательно. Понимаешь, по отпечаткам не определишь время, когда их оставили. Ронли Фишер мог провести там первую половину вечера с девушкой, а затем уехать. В этом случае мотель мог заменить постельное белье и вновь сдать номер.

— Разве так бывает?

— В твоем-то возрасте — и задавать такие вопросы!

— Я хотела сказать, в таких шикарных мотелях, как «Постоялый дворик».

— Во всех мотелях это практикуется. Зачем пустовать номеру, если постояльцы выписались.

— Но если так, тогда выходит, что Ронли Фишер оказался там со своей милашкой.

— Кто-то с ним был, и его наверняка видели, когда он выписывался, укладывал вещи в машину и уезжал.

— Кто же, например?

— Ночной дежурный из службы охраны мотеля.

— И ты с ним говорил?

— Нет.

— Почему же?

— Это сделали за меня полицейские. Они вывернули его наизнанку.

— Тогда ему пришлось выложить копам все, как на духу.

— Если бы?

— Зачем ему скрывать?

— Репутация мотеля — это не фунт изюму!

— Думаешь, ради этого он наврал полиции?

— Такое бывало, и не раз.

— И кто же, по-твоему, находился в номере с Ронли Фишером?

— Подкинь меня к мотелю, где меня сцапали, я заберу свои монатки и машину агентства. Потом и поговорим.

— Не забудь про свою физиономию, — заметила Берта. — Ее срочно надо обработать антисептиком. Достань немного перекиси водорода и ваты, но тебе также понадобится и чистое белье. У тебя вся одежда в крови. Как же тебя угораздило угваздаться с ног до головы?

— Один из этих типов ударил меня по лицу, когда оно кровоточило.

— Сукины дети!

Я подсказал Берте, как ехать, и она двинула к мотелю «Эджемаунт».

— Пошли со мной, — сказал я ей, когда мы прибыли.

Она вылезла из машины и направилась со мной в мотель.

К нам вышел сам управляющий.

— Не думаю, что нам следует и далее сохранять за вами номер в нашем отеле, мистер Лэм.

— Но я уже здесь, и мой номер оплачен до завтра.

— Мы сохраняем за собой право выселять тех, кто не вызывает у нас доверия.

— Что же во мне подозрительного?

— Мы не желаем иметь у себя постояльцев, которые набрасываются на женщин.

— А что, разве я пытался наброситься на женщину?

— Так заявляет полиция. К тому же вы еще и шантажист.

— И по этой причине вы собираетесь выселить меня?

— Да, — сказал он как отрезал.

Тогда я обратился к Берте:

— Хорошо, ты свидетель. Запомни вот что, когда мы обратимся в суд. Меня выбросили из номера по двум причинам: нападение на женщину и шантаж.

Лицо управляющего побледнело.

— Обождите минуту, — взмолился он. — О чем вы говорите? Какой суд?