Исправляя ошибки

– Ну и сучка, – пробормотала Саша себе под нос.

– Тут всегда так.

– Ты ведь ничего ей не сделал, но она корчит морду, как будто приехал антихрист.

Я засмеялся и не сдержался от укола:

– Ты набалована Москвой. Тут не высокая кухня Патриков, Саша.

Думал, она опять ощетинится, но Саша очень легко восприняла мой легкий упрек.

– Слава богу, что не Патрики. Ненавижу этот пафос. Но я бы предпочла золотую середину между хамством и вылизыванием.

– Согласен, но такое редко встретишь. Может в «Шоколаднице»?

Саша скривилась.

– Там туалет вечно как после бомбежки. Или похож на болото. Почему нельзя сочетать вкусную еду, ненавязчивый сервис и чистую уборную?

Она взглянула на меня с такой надеждой, словно именно я должен был знать ответ на это безумно сложный вопрос.

– Ох, Саш. Ну ты спросила. Это загадка похлеще кыштымского карлика.

Саша открыла рот, но сказать ничего не успела. Сначала Дан захныкал, устав сидеть в неподвижной коляске. Пришлось отвлечь его баранкой и водой. Потом сразу пришла наша проводница.

Ни слова не сказав, она почесала куда-то по дорожке из тротуарной плитки. Саша закатила глаза и надавила на ручки коляски. Я шел рядом посмеиваясь. Ситуация и реакция на нее моей спутницы меня забавляла.

– Ты мусульманин? – спросила меня Саша, удивляя и вытаскивая из расслабленного состояния.

– Эммм. С чего ты взяла?

Мы шли за девицей, которая чуть ли не бежала, медленно, не сговариваясь решили шаг не ускорять. Вопрос поставил меня в тупик.

– Ты не взял свинину. Кажется, она запрещена в исламе.

– Вроде, – пожал я плечами.

– То есть? Ты не уверен?

– Я не очень религиозный человек, Саш. Отец атеист, мама вроде православная. Я точно знаю, что нас с братом крестили, но на этом погружение в веру и закончилось. Свинину тоже никто не готовил дома. Я пробовал, не зашло. Ты хотела бекон или рульку? Почему не сказала в магазине?

– Я не хотела. Мне просто интересно.

– О, так это интервью, а не претензия издалека. Мне приятно.

Саша, конечно, сначала пренебрежительно фыркнула, но тут же стала милой. Меня это пугало не меньше ее защитного хамства.

– Спасибо, что ответил так подробно. Хотя это не мое дело.

Она вернулась к оборонительной позиции «мы никто друг другу».

Я не согласился.

– Это твое дело. Мы все-таки живем вместе.

Саша не стала комментировать этот факт. К тому времени мы уже дошли до мангальной зоны, и наш проводник соизволил остановиться. У Саши появился отличный повод пройтись по ее манерам еще раз.

– Смотри, встала. А я думала, как Иисус попилит по воде босиком.

Я снова ржал. Приятно и смешно, когда Саша издевается не надо мной.

Девица рассказала нам про мангал, беседку, пледы и не советовала купаться. Саша подозрительно похрюкивала, пока слушала инструктаж.

– Только не говори, что хотела купаться. Я сам разочарован, – не сдержался я, едва мы остались втроем на берегу.

– Ага, я мечтала нырнуть в ледяную воду, а потом резать сосками стекло, – не осталась в долгу Саша.

Я подавился воздухом, в очередной раз дурея от темы сосков. Шуточки, хоть и выше пояса, но запрещенный прием для моего измученного члена. Саше я, конечно, таких правил не объяснил. На фоне фантазий, где она голая, а я пожираю ее грудь, мелькнула мысль, что ей со мной не очень и паршиво, раз шутит так откровенно.

– Марат, – позвала Саша.

Я махнул головой, прогоняя морок.

– Да, что?

– Клещи тут есть? Я совсем забыла, что почти лето и надо…

– Не надо, все в порядке. Здесь обрабатывают территорию, едва сходит снег.

– Хоть что-то тут для людей.

Дан завозился в коляске, закряхтел.

– Он толсто намекает, что пора гулять, – озвучил я действия парня и вынул его из коляски. – Мы пошляемся, а мать порежет овощи.

– Шовинист, – буркнула Саша, но не стала спорить.

Я прекрасно понимал почему. Хоть сто раз ты крутая мать, но иногда нужно просто в тишине порезать помидоры. Саша удачно скрывала это, но я замечал что-то вроде благодарности в ее взгляде, когда я кормил Дана или просто играл с ним.

Глава 9. Горячо-холодно

Саша

Иногда я забывала о реальности, глядя на Марата с Даном. Они как будто чувствовали друг друга, уничтожали все препятствия и правила. Между ними была своя особенная химия. Чаще эти двое были болезненно трогательными. Но иногда меня это ужасно раздражало. Бывало, я ревновала. Но большую часть времени просто любовалась Маратом и Данисом. Вот и сейчас они отлично проводили время вдвоем.

Дан был всей моей жизнью, а я – его. Но между нами вдруг появился его отец, которому я продолжала врать. Женское чутье или трусость не позволяли мне ему признаться? Я не знаю. Наверное, я действительно сука. Мне хотелось, чтобы Марат прикипел к Дану сильнее, чтобы у него не было сомнений, чтобы он не абсолютно и бесповоротно ненавидел меня потом.