Исправляя ошибки

Я захныкала, погружая пальцы в его волосы. Марат продолжал кружить языком по соску, а второй щипал пальцами. Я стонала и извивалась под ним, стараясь приподнять бедра и потереться о его стояк сильнее.

Каждая секунда напряженного восторга была отравлена страхом Я все ждала, что Марат оттолкнет меня, запретит прижиматься к нему. Я ведь столько дерьма вывалила на него просто так. Как он может теперь целовать меня горячо и пылко, ласкать безудержно, до умопомрачения?

Но и отказаться от этого блаженства я не могла по собственной воле.

Марат переключился ртом на второй сосок, он стал прикусывать и сосать жестче. Я окончательно теряла связь с реальностью. Удовольствие стало настолько острым, что разлилось по всему моему телу и грозило очень скоро превратиться в оргазм. Я замерла и ждала развязки.

Оказывается, не я одна двигалась все это время. Марат тоже терся об меня и стал делать это яростнее, как только я остановилась. Он загудел мне в грудь, и я подумала, что он тоже близок…

Казалось, еще пару секунд, и нам обоим будет хорошо. Но именно в это мгновение нас отвлёк ужасный дребезжащий звук. Марат вздрогнул и замер, промычав что-то невразумительное.

Он скатился с меня и пробормотал:

– Что за хрень? Твою ж мать!

– Телефон, – проговорила я сдавленно, с трудом сдерживая слезы.

Расстояние между нами теперь казалось преступлением. Ведь так естественно и приятно быть в его объятиях, под ним, с ним.

– Телефон? Точно, – очнулся Марат.

Он сел на плед не с первого раза. Не сразу понял, что мобильник орал из заднего кармана его джинсов.

– Бля, Костя, – увидел на дисплее Марат имя абонента. Звонок прервался. – Я должен перезвонить. Прости.

Встал он уже достаточно уверенно, но уходил к лесу странной походкой. Я бы посмеялась, но мне самой было невероятно паршиво. Уверена, если бы встала, то шла бы еще более криво. Если вообще мои ватные ноги держали бы меня вертикально.

Я старалась прийти в себя скорее, но возбуждение никак не хотело отпускать. Слава богу, в коляске у беседки спал Дан, иначе я бы давно бежала за Маратом, умоляя взять меня у ближайшей сосны.

Чтобы очнуться от эротической комы, я прогулялась к беседке, налила себе воды. Глотать получалось с трудом, как и ходить. Но я все равно заставляла себя прогуливаться вдоль берега реки, слушать лес и воду. На самом деле мне больше хотелось услышать Марата. Он часто выходил на балкон, чтобы поговорить. Наверное, ему звонили по работе. Мне было ужасно любопытно, но спросить я, конечно, не решалась.

Проснулся Дан, и я поспешила вернуться к нему. Настроение у него было отличное. Хоть кто-то удачно отдохнул на этом пикнике.

Я достала из сумки баночку с супом, покормила сына. Он нагулял аппетит на свежем воздухе и без капризов слопал все, что я ему дала. Еще и баранку забрал, которую не стал есть перед сном.

Марат так и не возвращался, хотя прошло уже больше получаса. Я оглядывалась, всматривалась в лес, напрягала слух. С каждой минутой моя тревога росла. Я заметила, что стало холоднее. Вечер принес прохладу весны, хотя днем было почти жарко. Я надела на Дана курточку. Он продолжал исследовать поляну. Иногда ползком, иногда за руку, но чаще сам делал шаги. Я бы радовалась, но Марат как сквозь землю провалился.

Солнце начало клониться к горизонту. Я уже не понимала, сколько времени мы тут одни. Казалось, что целую вечность. Детские страхи сжали сердце. Я гнала их прочь, но маленькая девочка внутри меня снова боялась и очень хотела рыдать.

Мама запрещала мне плакать. Я сама теперь мама. Мне точно нельзя реветь, опускать руки и пугать ребенка. Я пилила через полстраны без истерик, выберусь и с этой проклятой турбазы. Не знаю, что там стало с Маратом: медведь его сожрал или он просто бросил нас. Последнее было более вероятно. Ничего личного, просто статистика.

Я вспомнила, что Казаев снял беседку до девяти вечера. Но уезжать мне точно нужно раньше. Что-то подсказывало, такси приедет вряд ли. Придется договариваться о трансфере с местными. Если не получится, у меня есть коляска и идеальный сообщник. Грунтовка, конечно, не идеальный тротуар, как в нашем дворе, но, если придется, и по ней попрусь пешком.

Как ни странно, но планы успокоили мои нервы. Я все еще была взвинчена, но хотя бы знала, что буду делать.

Никогда и ни на кого нельзя рассчитывать. Меня оставляли одну самые близкие. Что ждать от чужих людей? Женя научил, а я не усвоила… Нужно рассчитывать только на себя.

Прежде, чем отправиться на ресепшен к мерзкой девице, я дала Марату десять последних минут. Поразительно, но он ими воспользовался. Вышел из леса, как шикарный лесоруб. Суровый и преступно сексуальный.

Его вид так меня разозлил, что я совсем слетела с катушек.

Оставив Дана на пледе, я поспешила навстречу его отцу, чтобы врезать ему как следует. Кулак прилетел в плечо и в грудь. Я почти не контролировала себя, высказывая все, что думаю.

– Где ты был? Как посмел бросить нас тут? Я чуть с ума не сошла. Собиралась с коляской до города идти пешком.

Марат отступал, блокируя мои удары, но я и в руки ему била больно.

– Что? Зачем пешком?