Исправить (ЛП)

Когда я въезжаю на стоянку перед офисным зданием Шэрон Лоренц, то издалека замечаю припаркованный внедорожник Пейдж. Сама Пейдж сидит на водительском месте, уткнувшись в телефон. Она замечает меня, только когда я вылезаю из своей «Ауди», тут же заглушает двигатель и спешит мне навстречу. И там, в небольшом пространстве между автомобилями, я на мгновение теряю дар речи от одного ее вида. На ней белая юбка-карандаш до середины колена и серебристо-голубая блузка без рукавов. Наряд ей очень идет, подчеркивая все достоинства и изящные изгибы тела.

Прекрасная, сексуальная, великолепная женщина. Моя жена. Все еще моя.

— Ну как, ты готова? — с улыбкой спрашиваю я.

Она тяжело вздыхает.

— Конечно. Это как поход к стоматологу. Надо вырвать больной зуб, чтобы он не портил жизнь своим существованием.

Я издаю удивленное фырканье.

— Хорошая аналогия.

— Сама придумала.

Придвигаюсь ближе и провожу большим пальцем по ее щеке.

— Я люблю тебя.

И вижу, как судорожно она сглатывает, прежде чем тихим задыхающимся шепотом произнести.

— Я тоже тебя люблю.

Наклоняюсь к ее лбу и трусь об нее носом.

— Прекрасная была ночь.

— Я тоже так думаю, — соглашается она с улыбкой, которой искусно пытается скрыть самодовольство. Мне интересно, что из того, чем мы занимались в вечер среды, принесло ей больше удовольствия: ужин в кругу семьи, веселые развлечения с детьми после еды или последовавшие за этим игры для взрослых?

Что касается меня, то, как бы я ни обожал наших детей, это определенно последнее. Я так и не мог вспомнить, когда мы предавались любовным утехам на нашей кровати в главной спальне? Когда в последний раз я проводил там всю ночь и просыпался рядом с Пейдж? То, что раньше казалось таким обыденным и само собой разумеющимся, теперь вызывало шквал эмоций и я чувствовал себя странно. Однако неловкости не было. Та легкость, с которой нам удалось восстановить супружеские отношения, в очередной раз доказывает правоту моих суждений. Мы — две половинки одного целого.

Я прижимаюсь долгим, настойчивым поцелуем к ее губам, и она впускает меня, и это так горячо и так сладко, что у меня перехватывает дыхание.

Спустя пару минут я беру Пейдж за руку, и мы вместе идем к офисному зданию. Вокруг ни души и тишину лестничных пролетов нарушает лишь стук ее каблуков. Секретарша в приемной сразу узнает меня, и я киваю в ответ на ее приветствие. Нам повезло, что мы договорились о приеме так быстро, всего через четыре дня после моего звонка. Видимо кто-то отменил встречу.

— Дети с Мирандой? — спрашиваю я, когда мы усаживаемся на маленький диванчик. В эти выходные я должен был забрать детей к себе, но мы уже договорились, что проведем это время вместе. На завтрашний день мы запланировали поездку на пляж.

— Да, — Пейдж закидывает ногу на ногу, что позволяет мне любоваться ее стройными бедрами в разрезе юбки. — Ее дочь приехала навестить и привезла с собой внуков. Девочки в восторге от этой новости.

— Держу пари, после сеанса ты отправишься на работу?

— Да, у меня консультация. Дело об опекунстве. — Она поправляет сумочку на коленях. — Что-нибудь слышно о Стью и Кэролайн?

Я сжимаю губы.

— Нет. Сейчас все это дерьмо свалилось на Хаммера, но он редко появляется в офисе. К тому же его разрывает от бешенства, что я отказался вести дело Стью.

— Кэролайн позвонила мне на днях и поделилась новостями. — Она замолкает на секунду, будто колеблется, стоит ли сообщать мне эту информацию или нет. — Она сдала улики в прокуратуру. Им уже удалось напасть на след бухгалтера и в скором времени будет выписан ордер на его арест. Однако Джоанна успела скрыться.

— Она сбежала?

— Похоже на то.

— Стью ее предупредил. — цежу я сквозь зубы.

— Возможно.

— Тупой осел, — бормочу я, качая головой. Он мог бы использовать Джоанну в качестве разменной монеты и заключить сделку, пообещав дать показания против нее. Бога ради, да он мог бы свалить на нее всю вину и выставить ее идейным вдохновителем. И ему бы поверили, потому что всем и каждому известно, Стюарт Гарнетт сам бы не додумался до таких хитрых схем. Теперь же его засадят за решетку, хотя самое большое преступление, что он совершил в своей жизни — был полнейшим идиотом.

Шэрон появляется в дверях, как всегда одетая так ярко, что создается впечатление, что мы попали на фестиваль хиппи. Она с улыбкой провожает нас в свой кабинет, где мы с Пейдж устраиваемся на кожаном диване. В прошлый наш прием мы сидели по разные стороны, как можно дальше друг от друга. Теперь же мы так близко, что почти соприкасаемся телами, и я держу ее ладошку в своей руке. В основном для своего собственного спокойствия. Мне необходимо убедить себя, что у нас все в порядке, мы сейчас в хорошем месте, и сегодняшний сеанс пройдет на позитивной ноте.

А еще потому, что меня все время тянет прикоснуться к ней, и теперь, когда она совсем не противится, грех не пользоваться этим при каждом удобном случае.