Исправить (ЛП)

Логан и его чудесные и такие развратные руки. Те, что причиняют мне боль. И я хочу этого снова и снова.

— Прости, — Миа поворачивается ко мне на верхней ступеньке лестницы. Здесь больше света, и я вижу сожаление, проскользнувшее в ее глазах. — Мне жаль, что мы сегодня заставили тебя пройти через это. Просто… нам нужны были ответы. Ты понимаешь?

— Я понимаю, — мне очень хочется успокоить ее. Однако я должна кое-что добавить. Но что? Поколебавшись, я наконец признаюсь: — Он не абьюзер. Просто немного запутался. И я все еще люблю его.

Так. Я произнесла вслух, что все еще люблю своего мужа. Я думала, скажи я такое и мир остановится, однако мое признание прозвучало так… естественно. Будто все встало на свои места. Я люблю его, хочу его, и он мне нужен. Без него я чувствую себя неполноценной.

— Поверь мне, — сухо говорит Миа, — уж кто-кто, а я знаю, каково это. Она смотрит в конец коридора на дверь своей спальни. — Пойду, пожалуй, разбужу Джея.

Я приподнимаю брови. — Он не будет против?

— Нет. У него дурацкий график на работе. Так что мне строго-настрого приказано будить его в любое время дня и ночи. А я не хочу его злить, так что… — она пожимает плечами и улыбается.

Закатив глаза, я следую за ней по коридору в свою старую комнату.

— Только, пожалуйста, не шумите очень сильно. Кровать в твоей комнате такая скрипучая.

— Ага, — хихикая через плечо, Миа берется за ручку двери. — Мы знаем отличный способ.

Что бы это ни значило, я не хочу знать подробности.

Дождавшись пока за ней закроется дверь, я проскальзываю к себе и осторожно пробираюсь к кровати. И вжимаю голову в плечи, когда старенький матрас со вздохом прогибается подо мной. Забираюсь под одеяло и лежу неподвижно, задержав дыхание. Сегодня меня определенно нельзя назвать примерной матерью. Бросила детей одних, а сама сбежала потрахаться.

— Мамулечка? — раздается слабый и сонный голос.

Черт! Это Фрейя. Поморщившись, я шепчу:

— Милая, я тебя разбудила? Прости…

— Можно мне лечь с тобой?

— Ну, конечно. — как я могу отказать, когда моя большая девочка хочет спать, в обнимку со мной? Я не только не против, но очень даже за. Когда еще выпадет подобная удача?

Раздается громкое шуршание, потом торопливые шаги и ее худенькое разгоряченное со сна тельце проскальзывает под одеяло. Я протягиваю руку, чтобы она могла положить на нее голову, и обнимаю, как только она устраивается поудобнее.

Боже, какая она уже большая. Всякий раз я поражаюсь этому снова и снова. Когда она успела так вырасти? Казалось, еще вчера это была совсем кроха, а теперь поглядите на нее — почти взрослая девица.

Она ворочается и все никак не может найти себе место. Наконец, вытянув ногу, она замирает и громким шепотом окликает меня:

— Ма-а-м?

—Да, милая? — Я глажу ее по волосам, прижимаюсь к ним носом, вдыхая аромат цветочного шампуня.

— Вы с папой помирились?

От этого неуверенного и почти тревожного вопроса у меня перехватывает дыхание и сжимается желудок. Что ей сказать? Дети думают, что у вас есть ответы на все их вопросы.

— Мы стараемся, — тихо говорю ей.

— Он собирается вернуться домой? — с надеждой спрашивает она.

О, боже! Я не знаю, что ответить и в уме тщательно взвешиваю все варианты. Что если я скажу «да», а это окажется неправдой? А если нет?

— Я не знаю, милая, — выдыхаю я. — Но как только все выяснится, я обязательно тебе об этом скажу, договорились?

После секундной паузы она соглашается со мной.

— Хорошо.

Я удивлена тем, что мой ответ ее удовлетворил, хотя сама ждала разочарования. Но она еще крепче обнимает меня своими удивительно сильными маленькими ручками, зарываясь лицом мне в грудь.

Мы лежим так долго, наше дыхание успокаивается и становится размеренным, она засыпает, а я все не могу уснуть и лежу с широко раскрытыми глазами. Уже за полночь. Восьмилетний ребенок, своим внезапным пробуждением и чередой вопросов, заставил меня задуматься, что я делаю не так. Правильнее было поговорить с девочками сразу по приезду сюда. Беда в том, что я у меня нет для них ясных и четких ответов. Но как долго эта неопределенность может продолжаться?

Фрейя во сне расслабляется, ее дыхание становится ровным и неглубоким, и я перекладываю ее на соседнюю подушку. Затем тянусь к тумбочке за телефоном. У меня подрагивают руки, когда я открываю сообщения и нахожу нашу переписку с Логаном. Неужели я собираюсь это сделать? Зачем мне это нужно? Станет ли после этого все сложнее или, наоборот, проще?

Но я хочу этого. Всю неделю он тянулся ко мне. Раз за разом протягивая руку, он пытался заставить меня позволить ему вытащить нас обоих из пропасти. И вот я готова принять его помощь. Но это не значит, что я не смогу бросить его, если вдруг все повторится. Это значит, что я готова рискнуть, дать нам еще один шанс и надеяться, что между нами все будет в порядке.

«Я люблю тебя», — набираю я на экране, и на секунду замираю, прежде чем отправить сообщение.

Затем отключаю у телефона звук, поправляю подушку и закрываю глаза, чувствуя, как сердце наполняется сладкой болью.

Глава 26

Логан